Царь сделал несколько шагов вперёд и остановился. Тутмос последовал его примеру, сошёл с площадки колесницы, приблизился.
Они были одного роста, оба невысокие, но фараон превосходил Александра шириной плеч. Некоторое время два властителя стояли друг напротив друга, оценивающее глядя глаза в глаза. Затем царь сказал:
— Я счастлив, наконец, приветствовать тебя, Тутмос Менхеперра!
— Как и я тебя, Александр, — ответил фараон по-эллински и добавил на языке ремту, — а-бити, великий царь.
Они одновременно шагнули друг к другу, сцепили предплечья. Македоняне ударили древками копий в щиты, радостно запели серебряные трубы египтян.
— Будь моим гостем, пар-аа, Величайший!
Эти слова Александр произнёс на языке ремту, а затем продекламировал по-эллински:
— Все, что осталось у нас, все, что нам боги дают.
Самое лучшее мы принесём. И если увидишь
Друга, поведай ему, что за друзья у тебя
[73]!
Тутмос сдержанно кивнул, не желая признаваться, что понял, хорошо, если половину тирады, оглянулся на Мерит. Она сказала мягко:
— Великая честь для нас быть гостями в твоём доме, царь.
Александр учтиво поклонился ей.
— Я рад приветствовать и принимать так же и тебя, царственная Нефер Мерит-Ра Хатшепсут Нармер-Нофрет[74].
Мерит покосилась на Анхнофрет и сказала:
— Ты удивил меня, великий царь.
— Тем, что назвал твоё полное имя? Твоя посланница сообщила мне его, как и все титулы.
— Я предлагаю опустить их, — улыбнулась Мерит, — их перечисление займёт слишком много времени. Но ты должен извинить нас, великий царь. Птолемей не назвал нам твоих титулов. Невежливо для гостя должным образом не приветствовать хозяина.
— Как нам называть тебя, а-бити? — спросил Тутмос.
— Просто — Александр.
Царь повернулся и вскочил на Букефала. Величайший взошёл на колесницу.
— Ромб! — скомандовал Птолемей.
Гетайры, стоявшие колонной вдоль дороги, шагах в тридцати от неё, быстро перестроились в ромб.
— Шагом, вперёд!
Царская ила двинулась к дороге, сохраняя идеальность построения, любимого фессалийцами за то, что оно позволяло коннице в бою быстро менять направление атаки, не расстраивая ряды. Это гетайры немедленно и продемонстрировали фараону. Когда они достигли дороги, Птолемей прокричал:
— Направо!
«Друзья» разом поворотили коней. Тот, кто располагался на правой оконечности ромба, оказался во главе отряда.
— Рысью, вперёд!
Всадники касались коленями друг друга и, даже когда ускорились, строй не разорвался. Тутмос, хотя изо всех сил старался сохранять царственную невозмутимость, не сдержал восхищения, чуть скривил губы и едва заметно покачал головой. Это не укрылось от Александра, который внимательно следил за выражением лица фараона. Царь улыбнулся. Демонстрация удалась на славу.
