Дриззл расхохотался. Смех у него был такой же чистый, как его белоснежная рубашка, глаза черные, под цвет галстука, а галстук длинный и узкий, под стать пальцам.
– Здесь уже не Нью-Йорк, young[41] Джо. И тем более не Америка.
– Он хочет сказать, – перевел Космо, – что «Пёрпл» – один из немногих клубов, как и «Сосайти», где черные и белые равны.
Круг прожектора осветил нишу, занавес открылся, и появилась молоденькая девушка в серебряной юбочке и корсаже из белого атласа. Она забралась на высокий табурет между контрабасом и тарелками. Под гром аплодисментов к ней присоединились три музыканта.
– Добрый вечер всем, – прощебетала она в микрофон. – Меня зовут Сара Воан, и я счастлива петь сегодня для вас… Начнем, пожалуй, с Temptation?
В зале поднялся восторженный гомон, многие засвистели. Джослин не знал ни песню, ни певицу, но был мгновенно очарован. Ее голос звучал так чисто, глубоко и волнующе, что хотелось закрыть глаза и… О да, Космо очень точно определил давеча, как действовал этот голос. Несколько пар встали и пошли танцевать. Джослин вернулся на землю, только когда она допела последнюю песню – Body and Soul.
Вода в ванне была уже чуть теплой и продолжала остывать, но Джослин так и лежал с закрытыми глазами, силясь удержать еще на несколько секунд чары так быстро пролетевшего вечера.
Гвоздем программы стало появление певицы у их столика. Ее усадили, стиснув между Мирандой и Джослином. Их локти были прижаты друг к другу, как ложки в ящике буфета.
– Дриззл! – воскликнула певица, шаловливо щелкнув по шляпе, которую молодой человек так и не снял.
Джослин молчал как рыба и весь взмок, пока она сидела рядом, невольно щекоча его руку своей. Ее атласный корсаж был невероятно нежным на ощупь, а сама она вблизи, с ее мордашкой густого шоколадного цвета и неровными зубками на фоне розовых губ, выглядела школьницей, прогуливающей уроки.
– «Кафе Сосайти» закрывается, – сообщил Дриззл, мрачнее тучи.
– Барни этого не заслужил, – вздохнула Сэсси Воан. – Какая гнусность. Что за история.
– Какая гнусность? Что за история? – полюбопытствовал Джослин.
– Барни Джозефсон – хозяин «Кафе Сосайти». А у него есть брат, который попал под колпак Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности за принадлежность к компартии. Он отказался отвечать комиссии. Не хотел ни на кого доносить.
Взгляд Дриззла словно пробуравил темный туннель в дыму.
– Уолтер Уинчелл сровнял его с землей в своей хронике. И еще многие туда же. В несколько недель клиентуру «Кафе Сосайти» как ветром сдуло. Скоро Барни прикроет лавочку.
