с краткими биографиями всех участвовавших в пьесе актеров она поспешно перевернула.
У нее не было ни малейшего желания читать биографию-мечту Ули Стайнера.
Ее жизнь, как и жизнь ее матери, на мечту походила мало. Ее жизнь… она началась в Манхэттене, штат Канзас, округ Форт-Райли.
Первым спектаклем, на котором побывала юная Венди Балестреро, была «Малютка Энни». Турне любительской труппы. Билет стоил полдоллара, для ребенка четверть. Венди было пять лет.
Этот вечер был единственным и неповторимым по двум причинам. Во-первых, с ней пошел отец. Она так редко его видела. Он всегда… уезжал. Второй причиной был сам театр «Бижу» в Манхэттене, штат Канзас. Пыль и сквозняки. Запах опилок и мышиные норы. И «Малютка Энни». Песни. Бархатные оборки. Дремлющее золото потолков… Маленькой Венди хотелось остаться там на всю жизнь. На всю жизнь.
Манхэттен в «Наливай покрепче» отодвинула программку на столик, наморщив нос, как ребенок, у которого болит животик.
Когда упал занавес театра «Бижу», они с папой молча пошли по Мейн-стрит. Она держалась за его руку.
Вдруг он остановился. Присел на корточки, повернул ее к себе, чтобы она смотрела прямо ему в лицо, и…
(Манхэттен втянула через соломинку глоток содовой.)
…и влепил ей самую увесистую затрещину, которую она когда-либо в жизни получала.
– Чтобы ты никогда не забыла, – сказал он спокойно и ласково, – как в первый раз была в театре.
Назавтра он снова уехал.
Манхэттен потрогала щеку, нашарила пачку сигарет «Фатима». Рука с зажигалкой повисла в воздухе. Под маркизой «Адмирала» она увидела знакомый силуэт.
В длинном бархатном манто цвета бордо с капюшоном, отороченным горностаем, Юдора Флейм только что выпорхнула из такси, красуясь, как королева в «Белоснежке». Кто-то в баре громко свистнул.
Юдора свернула в узкий параллельный проулок, который вел, как все параллельные проулки у театров, к служебному входу.
Манхэттен выкурила сигарету, сидя на стуле очень прямо. Она не встала, когда, чуть позже, распахнувшиеся двери «Адмирала» выплеснули поток зрителей в антракте. С остановившимся пустым взглядом она медленно допила содовую. Долгое время спустя после того, как раздался звонок и толпа скрылась внутри, девушка поднялась, расплатилась и ушла.
* * *
На улице было тихо, свет фонарей разбавлял темноту, шелестели клены, шуршали сухие листья под ногами. Еще не освоившись, Джослин едва не ошибся домом, все они казались ему одинаковыми. Да еще и одинаковые тыквы светились на каждом крыльце.
