– А кого вы играли?
Кукурузные хлопья отчаянно хрустели на зубах.
– О, кого я только не играла. Кроме разве что девушки, выскакивающей из торта на конгрессе мафиози. Это лучше насыпать в чашку с молоком, – посоветовала она, заметив, что он не может разомкнуть челюсти.
– Кто-нибудь хочет еще кофе? – осведомилась с порога Черити. – Это я варила, вкусный?
– Отлично подойдет для мытья волос, жаль, я забыла свой шампунь.
Черити проигнорировала шпильку и окликнула входящую Шик:
– Кофе?
– Если ты можешь обойтись без него, скажи ему «нет».
Шик, зевая, наполнила чашку и села на свободный стул.
– Хорошо спалось? – спросила ее Черити.
– Если бы! Весь прошлый месяц мне снилось, что Гитлер снова занял Польшу.
– Почтальон принес для тебя посылку. Там, на буфете.
Шик тотчас вскочила и принялась сражаться с узлами, развязывая бечевку на свертке.
– Смотрите! Брат прислал мне апельсины из Калифорнии!
– Очисти их скорее! – поддела ее вошедшая в столовую Манхэттен, на ходу надевая очки. – Вдруг там внутри чеки?
Эчика указала большим пальцем на Урсулу, которая так и сидела с ложечкой в руке, озадаченно уставившись на яйцо.
– Похмелье?.. – одними губами выговорила Шик.
Она сложила все апельсины в вазу и водрузила ее посередине стола, только один оставила себе, разрезав его на половинки, чтобы выжать сок.
В первый и последний раз в жизни Джослин видел апельсин на Рождество перед войной. Месье Эмиль, их сосед по лестничной площадке на улице Птит-Экюри, получил тогда посылку от своего кузена, спаги[23] в Алжире. Спаги пал в бою при Бир-Хакейме с героической 1-й бригадой войск Свободной Франции. Джослин запомнил тот апельсин, горьковатую душистую кожицу и сладкую, тающую во рту мякоть.
Шик заметила, как он смотрит на вазу.
– На, держи. Калифорния не осиротеет.
Он взял апельсин, посмотрел, как Шик управляется с соковыжималкой, и последовал ее примеру, для начала очень осторожно.
– А где миссис Мерл? – спросил он.
– По утрам она садовничает за домом. Откуда, по-твоему, берутся эти хризантемы величиной с воронье гнездо?
– Интересно, какими удобрениями она их поливает? – пробормотала Пейдж себе под нос.
– По-моему, она чуть свет выплескивает туда свой ночной горшок, – фыркнула Шик.
– Злые языки. Как прошло твое свидание с Эддисоном, Пейдж? – спросила Манхэттен.
– О… Он весь вечер так на меня смотрел. Знаете, от такого взгляда хочется сказать, что ты уже замужем. Он обещал свозить меня в Гавану этой зимой.
– Хитрый лис! – усмехнулась Эчика. – Конечно, ты не поедешь.
