И тогда он просыпался. От тишины.
В эту ночь Джослин Бруйяр открыл глаза и узнал лоскутное покрывало, узнал кошек, узнал Нью-Йорк.
– Мэй Уэст? Бетти Грейбл? – прошептал он. – Как вы вошли?
На вопрос вторгшегося к ним чужака кошки не сочли нужным ответить. Они лишь повели ушами по кругу, словно ощупывая его слова и темноту.
Должно быть, они проскользнули за Истер Уитти, когда та принесла ужин. Джослин снова уснул, уткнувшись в подушку, ногами чувствуя кошек, со странным ощущением: он был в незнакомом месте и в то же время словно дома, как будто горы Сент-Ильё пересекли вслед за ним Атлантику и превратились в небоскребы на Манхэттене, на Западной 78-й улице.
С утра первый этаж пансиона «Джибуле» был полон милых домашних звуков.
В столовой сидели две девушки, с которыми Джослин еще не встречался. Он поздоровался и сел за стол. Часы показывали половину девятого.
– Эчика Джонс, – назвалась первая девушка; она наливала себе кофе и, прервав свое занятие, с любопытством уставилась на вновь прибывшего.
Вторая девушка молчала, помахивая ложечкой. Густые темные волосы ниспадали по обе стороны подставки-рюмочки с крутым яйцом, которое, казалось, повергло ее, застывшую как изваяние, в глубокое раздумье.
– Урсула Келлер, – вежливо представила ее Эчика. – Урсула, кажется, размышляет, куда и как воткнуть свою бандерилью, – добавила она, показав на повисшую в воздухе ложечку.
– Я просто, – мрачно отозвалась Урсула, – не могу больше видеть, как это яйцо на меня смотрит, будто хочет съесть.
– Знала бы моя мама, что в этом респектабельном доме принимают мужчин, – нараспев проговорила Эчика, – то-то бы закипела ее кровь, аж до трехсот градусов по Фаренгейту.
Она подвинула к Джослину кофейник.
– Я пробовала. Еще жива.
Джослин замер в нерешительности над ярко раскрашенной картонной коробкой. Что в ней может быть? Стиральный порошок? Вермишель? Игрушка? Он осторожно встряхнул ее. По звуку похоже на стиральный порошок… и немножко на вермишель.
– Корнфлекс, – пояснила Эчика.
В эту минуту вошла Пейдж в клетчатой пижаме, заспанная и растрепанная, но хорошенькая. Из-под спутанных светлых кудрей она пробормотала что-то похожее на приветствие.
– Вы тоже актриса? – спросил Джослин у Эчики, единственной, чей взгляд он сумел поймать (Урсула так и смотрела на яйцо, а Пейдж в пустую чашку).
– Случается, – ответила она. – С переменным успехом, должна признаться. Впрочем, если я окончательно провалюсь, всегда останется «Норт-экспресс» в 8:55 до Шенандоа, штат Виргиния.
