Я так быстро обучаюсь правилам поведения любовницы, что начинаю подозревать в себе особый талант. Возможно, так и есть, возможно, быть любовницей – мое предназначение. Я обдумываю, не написать ли книгу-руководство для любовниц с практическими инструкциями. Каких-либо эмоциональных инструкций я пока предложить не могу, эту главу придется написать позднее.
Я научаюсь никогда не менять у него в машине местоположение пассажирского сиденья. Его жена ниже меня и установила сиденье как можно ближе к ветровому стеклу, а мне было бы удобнее отодвинуть его немного назад, но я никогда не передвигаю сиденье, вдруг забуду подвинуть его обратно и она начнет интересоваться, кто ездил в машине мужа.
Духи я использую очень аккуратно. В те дни, когда есть подозрения, что жена захочет поехать на машине вскоре после того, как я из нее вышла, духи исключаются вообще, поскольку в салоне может остаться мой запах. Даже мои волосы пахнут – шампунем, бальзамом и лаком для волос, – просветил меня он, с восхищением, но предостерегающим тоном. И моя кожа, даже если я вообще не использую парфюмерию, пахнет моим гелем для душа. Иногда Карл поднимает мою руку, задирает футболку и нюхает внутреннюю сторону предплечья, поскольку считает, что я очень приятно пахну.
Я никогда не пользуюсь губной помадой или блеском для губ. Стараюсь не прижиматься слишком крепко к нему лицом, когда он одет, чтобы макияж случайно не попал на его рубашку.
Как только мы оказываемся вместе, я отключаю звук у своего мобильного телефона на случай, если она позвонит, а мой телефон зазвонит во время их разговора и вызовет вопрос, с кем муж общается.
Перед его уходом я проверяю, что ни один из моих длинных темных волосков не остался на его джемпере, пиджаке или плаще. Его жена блондинка, я видела ее волосы в машине. Волосы у нее наверняка красивые. Она наверняка очень красива. Я слегка поспрашивала о ней, хотя не уверена, что мне действительно хочется что-то узнать. Теперь у меня есть некое представление о ней, возможно, лучше было бы его не иметь. Я читала, что фильмы ужасов оказывают большее воздействие, если чудовище не показывать, оно предстает более пугающим, когда существует только у человека в голове, поскольку ничто так не отвратительно, как порождение фантазии. Так я и рассуждаю: жена, которую я только воображаю себе, была бы хуже. Однако, когда он рассказал, что она на девять лет моложе него, что это его второй брак, и она – бизнес-юрист, я думаю, что лучше бы не спрашивала. Это звучит очень привлекательно. Меня начинает интересовать, зачем ему вообще любовница, особенно такая, как я, работающая в страшной больничной одежде и соскребающая объедки.
