Слияние и поглощение: конец украинской автономии
Веселая царица
Была Елисавет:
Поет и веселится,
порядка только нет.
Какая ж тут причина,
И где же корень зла,
Сама Екатерина
Постигнуть не могла.
«Madame, при вас на диво
порядок расцветет, —
писали ей учтиво
Вольтер и Дидерот, —
Лишь надобно народу,
Которому вы мать,
Скорее дать свободу,
Скорей свободу дать».
«Messieurs, – им возразила
Она: – vous me comblez»[28],
И тотчас прикрепила
Украинцев к земле.
А. К. Толстой. История государства Российского от Гостомысла до Тимашева. 1868 г.
Восемнадцатый век положил конец государству Богдана Хмельницкого и, казалось бы, окончательно похоронил «украинский вопрос», оставив его в экзотике исторического прошлого. Однако это во многом было лишь видимостью, поскольку исчезали автономные государственно-правовые образования, а само население украинских земель продолжало жить, периодически напоминая о себе. Эти проявления «национального духа» отнюдь не являлись свидетельствами существования тогда некоего «украинского национализма», однако говорили о наличии у местного сообщества потенциала сохраняющейся «непохожести» на других. В будущем эту непохожесть можно будет использовать, «обыграть» определенным образом с возникновением новых интеллектуальных, литературных и политических веяний.
Характерно, что угасание автономной государственности, повлекшее смерть давнего книжного и канцелярского староукраинского языка, создало почву для радикального обновления языковой сферы – обращения к первоисточнику, то есть к языку живому, разговорному, народному. Произошло это под самый занавес все того же XVIII в. в эпическом бурлеске Ивана Котляревского «Энеида». Сей творческий эксперимент неожиданно оказался лишь первой ласточкой грядущего прихода новой украинской литературы в эпоху романтизма.
Но вернемся к началу столетия. Как мы помним, Украина была разделена в основном между Россией и Польшей. Правобережье южнее от Киева, опустевшее в Руину, было то стихийно, то организованно снова колонизировано украинским населением, снова вспахано и засеяно. Там же возрождается казачество с извечной функцией контроля исламской границы. Оно имело свои неизменные привычки и наклонности, и уже в 1700–1704 гг. воевало с Речью Посполитой. С приходом левобережных войск Мазепы правобережные полки в 1704–1709 гг. влились в его армию.
После русско-турецкой войны 1711–1713 гг., Адрианопольского мира между Россией и Турцией (1712 г.) и Карловицкого трактата Польши и Турции (1699 г.). Правобережье закрепилось за Речью Посполитой до второго раздела Польши (1793 г.). Уходя с тех территорий, российская армия опять перегнала население на левый берег. Но Правобережье было снова заселено – вспахано и засеяно – все теми же украинцами. Бесконечные миграции с одного берега на другой, приход новых колонистов и их очередные депортации – все это объясняет такую схожесть антропологического типа центральной Украины, население которой было неоднократно перемешано.
