Первый десяток лет своего правления гетман разделял со своим казацким войском все тяготы борьбы за Азов и выход к Черному морю. Это происходило рядом с Гетманщиной и способствовало стабилизации ее границ, уменьшению внешней угрозы. Но с 1701 г. казаки воюют на «фронтах» Северной войны, то есть активно помогают царю «прорубать окно в Европу» вдали от своей родины. Если брать во внимание геополитические интересы (о которых сейчас так любят рассуждать), то Балтика для украинцев представляла интерес минимальный. Оправданием участия в этой войне могло стать то, что в условиях раскола Польши (где боролись между собой прорусская и прошведская партии) гетман мог попытаться осуществить давнюю мечту своих предшественников: воссоздать «Гетманат обоих берегов Днепра». Это и удалось Мазепе, правда, лишь на непродолжительное время. После 1706 г. обстоятельства складывались для него все более неблагоприятно.
Северная война истощала ресурсы Гетманщины – как налогами, так и ограничением внешней торговли (все теперь совершалось через далекий Санкт-Петербург), казацкие части с большими потерями воевали вдали от родины и, поскольку в петровской регулярной армии их за людей не считали, не были в восторге от этой ненужной им войны. Население роптало из-за слишком промосковской позиции гетмана. Но наиболее угрожающими оказались планы военной реформы казачества и самого устройства Гетманщины. Петр был склонен в русле популярных в Европе идей рационализма перестроить все в огромной стране на свой прагматичный лад – создать централизованное и, по сути, полицейское государство. Война со Швецией шла с переменным успехом и требовала огромных усилий и затрат. У Петра зародилась идея превратить украинское казачество в регулярные части и избавиться от ненужной пестроты своих военных порядков. Планы упразднения украинской автономии вынашивались еще с 1703 г. Полномочия украинской старшины и гетмана постоянно подвергались сомнению: казацкие подразделения переходили под командование московских офицеров. К тому же младшее поколение петровских придворных («птенцы гнезда») в энтузиазме фаворитского рвачества не было склонно обращать внимание на местные особенности. Меншиков то хотел стать герцогом Курляндским, то подумывал заодно и о гетманстве. Петр мыслил широко и выдвигал идеи, например, о предоставлении английскому полководцу герцогу Мальборо (важной фигуры в тогдашней европейской политике) титула князя киевского. Симпатичному ему Мазепе можно было бы компенсировать моральный ущерб каким-то пышным титулом – например, князя Священной Римской империи. Но Мазепа не был обязан мыслить так широко – у него была его Гетманщина, которой он правил уже двадцать лет и хрупкий корабль которой необходимо было провести через стремнину большой войны. Критики Мазепы часто забывают, что ему проще всего было все время оставаться с Петром – тогда он был бы непотопляем. Но, похоже, престарелый гетман думал не только о себе – до Высшего Суда было уже недалеко…
