После смерти Петра I в 1725 г. в России началась эпоха дворцовых переворотов, когда всевластие императора сочеталось с вооруженным вмешательством в «высокую политику» элитных дворянских гвардейских полков и жесткой конкуренцией дворцовых группировок. В зависимости от личностных качеств очередного монарха и политических и социальных компромиссов, на которых держалась его власть, внутренний контроль государства и его внешняя экспансия периодически то сокращались, то активизировались.
Ряд внешних факторов обеспечил стабильность Российской империи. Безопасности западного направления внешней политики способствовало прекращение экспансии Швеции, заметное ослабление Речи Посполитой, которая с начала, а особенно с середины XVIII в. превратилась в субъект политических манипуляций и посягательств со стороны России, Австрии и Пруссии. Крымский ханат и Османская империя представляли возможную угрозу только пограничным регионам. Отсутствие опасных противников в ближайшем геополитическом окружении укрепило влиятельный международный статус и самодостаточный характер внутриполитического развития российского государства.
Колебания текущей российской политики и изменение внешних обстоятельств (в т. ч. регулярные русско-турецкие войны) отражались и на статусе украинских автономных образований в Российской империи – Гетманщины и Войска Запорожского Низового, вызывая то восстановление института гетманства (при Даниле Апостоле и Кирилле Разумовском), то его отмену и замену на более контролируемые Петербургом коллегиальные органы – Правление гетманского уряда и Вторую Малороссийскую коллегию. Запорожская Сечь при одних обстоятельствах получала «вольности», при других теряла. Впрочем, политика по отношению к украинским землям, за некоторыми исключениями (Елизавета Петровна и Разумовские), отвечала общим тенденциям политики имперского центра по административно-правовой унификации западной периферии империи, составляющие которой (Смоленщина, Прибалтийские провинции, Гетманщина и Запорожье, затем – аннексированные территории Речи Посполитой) входили в состав Московского государства и Российской империи при различных исторических обстоятельствах и на основании различных правовых сделок и компромиссов.
Унификация становилась успешной благодаря инкорпорации (включению) элитных слоев присоединенных территорий в российское дворянство с его множеством привилегий и возможностями общеимперской карьеры. Поэтому, несмотря на очевидную опору на идеологическую традицию моноэтнического раннего Великого княжества Московского, внутриполитическая стабильность Российской империи основывалась на лояльности статусной элиты всех российских владений к правящей династии Романовых. Благодаря этому администраторами и «строителями» Российской империи в XVIII и XIX вв. могут считаться, кроме этнических русских, татар, других потомков и так довольно пестрой полиэтнической элиты Русского царства XVI–XVII вв., еще и украинцы, остзейские (прибалтийские) немцы, поляки, кавказская знать и многочисленные благородные эмигранты из Западной Европы (немцы, французы, итальянцы и др.), которые несли гражданскую и военную службу государству от столицы, где занимали высшие правительственные должности, до отдаленных гарнизонов.
