Довольно быстро справился я с великолепной мадонной с волхвами и херувимами. Мой профессор не скрывал своего восхищения.
«Не рискнете ли вы одолеть св. Винцента?» — спросил он меня наконец.
Надо сказать, что в мадоннах фон картины делался из облаков, которые легко получались протиркой холста тряпкой, с одним только неудобством, что при недостатке сноровки краска затекала вам в рукава; тогда как св. Винцент требовал бóльшего уменья. Этот персонаж обыкновенно изображался раздающим милостыню у церковных дверей, и, следовательно, в картине приходилось на фоне вводить архитектурный мотив. Выйдя не менее победоносно из этого второго испытания, я был немедленно нанят. Я занял место одного старого рабочего, гордости мастерской, который в то время заболел и, по-видимому, был безнадежен.
«Вы идете по его стопам, — говорил мне хозяин, — и решительно достигнете со временем его уменья».
Одно только смущало его. Он восхищался моей работой и даже уверял, что никогда не встречал такой ловкой руки, но, зная цену деньгам, был совершенно расстроен, наблюдая мое легкое обогащение. Мой предшественник, которого обыкновенно ставили в пример вновь поступившим, ничего не писал без долгой подготовки и заботливой разбивки на квадраты. Увидя, что я пишу фигуры сразу начисто, хозяин остолбенел: какое несчастье такая жадность к деньгам! «Увидите, вы кончите тем, что погубите свои способности!..» Когда же он должен был наконец согласиться, что нет надобности в разбивке на квадраты, ему очень захотелось снизить мне плату; но племянник поддержал меня советом. «Не сдавайтесь, — говорил он мне, — он не сможет обойтись без вас!»
Однако, собрав маленькую сумму, я сам распрощался с фабрикантом штор. Можете себе представить его отчаяние. Он дошел до того, что обещал впоследствии передать свое дело мне, если я останусь работать.
Но я не был ослеплен столь соблазнительными перспективами, и, так как у меня было на что прожить некоторое время (при условии, разумеется, не предаваться никаким излишествам), я пошел учиться настоящей живописи у Глейра, где работали с живой модели.
Глава III
В мастерской Глейра
Ренуар. — Я выбрал мастерскую Глейра потому, что должен был встретить там друга моего Лапорта, с которым был дружен с самого детства. И может быть, я даже остался бы еще у моего фабриканта штор, если бы не Лапорт, который так торопил меня присоединиться к нему. Случилось, однако, что наша добрая дружба прекратилась — до того наши склонности были различны; но как я признателен Лапорту за то, что он побудил меня принять решение, вследствие которого я стал живописцем и познакомился с Моне, Сислеем и Базилем!
