Это был момент, когда я начал думать: слава богу, мне не придется идти учиться на юриста.
Это был первый знак, что впереди вас ждет большой успех?
Это был первый большой знак. Мы осознали, что делаем журнал, который появится на прилавках всей страны, не только на Восточном побережье. И мы поняли, что сможем достичь определенного качества производства, необходимого для создания точной пародии.
Материалы и Harvard Lampoon, и National Lampoon довольно сильно основываются на культуре употребления. Вы когда-либо принимали наркотики?
Нет. И не из-за какой-то моральной добродетели. Думаю, что я, как Билл Клинтон, никогда не курил, потому что когда друг предложил мне косячок, я глубоко затянулся и чуть насмерть не подавился дымом. Идеальное отрицательное подкрепление. Никто никогда не предлагал мне чего-нибудь покрепче, они, наверное, думали, что это будет как классический гэг[30] у Вуди Аллена: я чихну, когда буду занюхиваться, и рассыплю весь их дорогостоящий кокаин.
Вы когда-нибудь разделяли мнение, что наркотики и алкоголь могут помочь комедийным писателям сделать свой юмор круче и достичь таких высот, которые без допинга им были бы недоступны?
Нет.
Должно быть, странно говорить о своих однокурсниках, которые впоследствии стали иконами в мире комедии. Как-то нереально, не так ли?
Абсолютно. Все это кажется совершенной случайностью. Это похоже на то, когда ты думаешь, что если бы ты перешел улицу не на этом светофоре, а на следующем, тебя бы не сбила машина и ты бы остался жив. То есть это все было такой совершенной и невероятной случайностью. Я поступил в Гарвард. Мой отец выпустился из Йельского университета в 1913-м. И я пошел в Гарвард, чтобы побесить отца. Это был мой подростковый бунт. Это была единственная причина, по которой я выбрал этот вуз. Если бы я пошел в Йельский университет, всего этого бы не случилось. Никак. Понятия не имею, где бы я оказался. Это все так банально.
Так значит, удача и правда играет большую роль как в достижении успеха, так и в поражениях?
Не хочется это признавать, но все зависит от удачи. Вообще все. И поэтому меня как вечного демократа так расстраивает, когда я слышу, как республиканцы говорят об усердной работе. «Главное – это усердно трудиться». Да, нужно усердно трудиться, но мир полон людей, которые усердно трудятся, но им не везет, и жизнь дает им пинка под зад.
Люди, которые основали National Lampoon, были очень везучими. Мы появились в совершенно особенное время. Все ограничения постепенно снимались. Это был, наверное, один из последних моментов, когда можно было основать ежемесячный юмористический журнал. Когда мы выпускали первый номер, мы были единственным журналом такого рода с рекомендованной розничной ценой в 75 центов. Нам это казалось крайне рискованной авантюрой. Кто станет платить 75 центов за такое? Конечно, только так наше существование было возможным. Долгое время мы не могли заполучить рекламу. Рекламодатели говорили: «Я не буду размещать рекламу в этом отвратительном журнале». Но вскоре все изменилось. С тиражом 295 000 экземпляров мы были отвратительным журналом. С тиражом в 305 000 экземпляров это уже была важная аудитория, с которой нужно было взаимодействовать.
