Впереди по курсу надвигалась невесть откуда взявшаяся дождевая туча. Её встречная скорость была аномально высокой для облаков таких высот. Пилот видел, как внутри неё сверкали электрические разряды. Эдакий светящийся жёлто-розовый эллипсоид! По цвету молний Сева быстро прикинул возможную температуру электрических разрядов. Получалось по расчетам, что-то около двенадцати тысяч градусов по шкале Цельсия. Ага, то есть в два раза горячее, чем на поверхности Солнца!!! Сила тока в линейном разряде порядка ста тысяч ампер. Нехило! Зажариться можно запросто! Был самолёт гордым орлом, а может стать курой гриль.
— Матвеич! Прямо по курсу вижу грозовой фронт. Приближается со скоростью пятьсот пятьдесят. Температура разрядов в эпицентре составляет примерно десять-двенадцать тысяч градусов. Прикажешь перейти в другой эшелон или прекратить задание? Матвеич, слышишь? Земля, на связи? Земля!?
Сева прислушался, напрягая слух. В шлемофоне наведённые от электромагнитного поля грозового эллипсоида помехи лишь заглушали принимаемую информацию. Треск и шипение, и больше ничего разобрать нельзя. Что ж, приходилось принимать управление ситуацией на себя. Пилот изменил угол атаки с целью подняться выше этой надвигающейся сердитой тучки, поскольку высотный потолок и возможности машины пока ещё позволяли это сделать. Самолёт вышел наконец-то из-под угрозы попадания электрических разрядов молний. «Есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь», — допел он фразу любимой песни. Приборы успокоились. Туча, наверное, осталась где-то далеко позади. Чистая небесная лазурь принимала небесного путешественника в свои объятия. Полёт нормальный!
Далее на пути следования висело безобидное дымчато-призрачное зеленоватое образование, похожее на воздушную линзу. Сева с интересом разглядывал её. Атмосферное уплотнение, видимое в косых лучах солнца, обычно создаётся на границе воздушных фронтов. Редкое зрелище! Сева решил, что воочию видит перепад давлений, когда циклон сталкивается с антициклоном. Острый нос самолета уже клюнул тончайшую пленку поверхности воздушной линзы, и затем вся машина вплыла внутрь. Кабина лётчиков, крылья, фюзеляж и хвост мягко обтекло нечто, не имеющее ни названия, ни ассоциаций. На миг у человека возникло ощущение нереальности происходящего. Где верх, где низ? Вестибулярный аппарат организма пилота так отреагировал на потерю веса. Невесомость? Машина потеряла контроль и резко снижается? Но следом на человека навалились двенадцатикратные перегрузки, которые безжалостно вдавили его в сидение. Ага, набор высоты продолжается. Он скосил глаза на приборы. Стрелки на индикаторах замерли, словно вмороженные!? И... всё закончилось так же неожиданно быстро, как и началось. Что это было?
