Образ бабушки-паучихи, однако, сочетается у хопи с огромным количеством образов мифических змей, змеиными культами, сюжетами мифов о нисхождении в мир змей, женитьбе героя на гремучей змее и т. п.
Не следует нам ли допустить своего рода мутацию типичного неолитического мифологического комплекса, в ходе которой главная ипостась Матери-Земли (Змея) была заменена или дополнена параллельной ипостасью Старухи-паучихи? Да и нельзя забывать о простых ассоциативных рядах визуальных образов: извивающиеся змеи, вьющиеся веревки, тянущиеся нити, сплетения паутины, клубки змей, клубки пряжи…
Не происходило ли что-то подобное и в Микронезии? Там, возможно, в процессе подобной мутации сменилась и половая принадлежность божества. В представлениях жителей островов Гилберта (Кирибати) Паук-демиург носит имя Нареау, как и на острове Науру (Бартлетт 2011: 126).
Вот один из сюжетов: «Нареау, Мудрейший, убил своего отца. На Атибу и положил его головой на восток». Далее Нареау сделал солнце из правого глаза своего отца и луну – из левого. Из остальных частей тела своего отца он сделал другие объекты мироздания (ibidem). Здесь я усматриваю типичный пример контаминации элементов первоначального неолитического мифологического комплекса, случившейся в обществе, которое претерпело разрушение матрилинейной социальной организации. В том, что именно матрилинейность была предковым социальным паттерном микронезийцев, не приходится сомневаться. Для такого вывода достаточно, например, просто ознакомиться с соответствующей частью базы данных Дж. П. Мердока.
В том же мифе науруанцев демиург (Нареау) сделал луну из улитки. В базе данных Ю. Е. Березкина (Березкин, Дувакин 2016: Е9В) одна из «неведомых хозяек» – улитка. Мотив формулируется Березкиным так: «Неведомая хозяйка – водное существо (водяная черепаха, улитка, моллюск» (ibidem). Ареал мотива – Восточная Азия (китайцы, корейцы, лису, японцы, вьеты, чамы). Вьеты и чамы живут, конечно, в Юго-Восточной Азии, но не нужно забывать, что Вьетнам (северная его часть) находился под китайским господством примерно все первое тысячелетие нашей эры. Кроме Восточной Азии Ю. Е. Березкин отметил наличие данного мотива в сказке албанцев (у них, а албанцы, понятное дело, народ европейский, неведомая хозяйка – черепаха). У албанцев данный мотив вставлен в контекст, сильно отличающийся от такового у народов Восточной Азии (ibidem). В столь же трансформированном, по сравнению с первоначальным (как я его вижу, о чем см. ниже), контексте улитка – как неведомая хозяйка – выступает в одной из сказок
