Переместившись на север средневековой Европы, мы найдем черты первородной змеи в образе скандинавского Имира. М. А. Стеблин-Каменский замечает: «Не раз приводились параллели к мифу об Имире из мифологий других народов, и наличие этих параллелей объяснялось происхождением данного мифа из того или иного источника. Однако обилие параллелей к этому мифу в мифологиях других народов гораздо проще объяснить тем, что он отражает некоторую закономерную стадию развития пространственных представлений у человека» (Стеблин-Каменский, 1976: 37).
Проще не значит правильнее. Даже если принимать концепцию единообразного стадиального развития человечества (которая, как мы знаем, утверждалась не без влияния со стороны идеологии тоталитарного государства, а значит, не без влияния сугубо вненаучных факторов), невозможно приписать стадиальным закономерностям такие выразительные детали, как, например, закушенный хвост Змеи-Матери. Слишком специфичны подобные образы, чтобы возникать конвергентно.
Гимбутас пишет: «Среди скульптурных изображений Богини-змеи и ее священной свиты самую широкую известность имеют статуэтки XVI в. до н. э. из фаянса или слоновой кости, найденные в Кносском храме на Крите. В них больше изящества, чем в других, их грудь обнажена, а талии и руки обвиты змеями» (Гимбутас 2006: 260). Как тут не вспомнить руки-змеи из мифологий многих океанийских народов!
В древнегреческой мифологии, кроме «стандартного дракона» (Пифон, Тифон, Медуза и т. д.), известен также образ чудовища – ядовитой змеи с двумя головами (вторая голова на хвосте) и ногами – Амфисбаены. Она способна засунуть одну из своих голов в рот другой и, образовав кольцо, в таком виде катиться по дорогам (Mercatante 1988: 50).
Двухголовые статуэтки Матери-Богини впервые появляются в культуре Айн-Газал в Леванте; далее они есть в Чатал-Хююке (Турция), Тлатилко (Мексика) и культуре Вальдивия (Эквадор).
Отрицательный образ змеи в мифологии является, по нашему мнению, продуктом определенного этапа развития западноевразийских культур, более позднего по отношению ко времени, когда Великая змея имела положительные коннотации в человеческом мышлении. Так, например, в послеминойской Древней Греции Деметра пустила змей в воду реки Стикс после того, как Посейдон коварно соблазнил ее.
Согласно вавилонской мифологии, Тиамат – одна из мировых ипостасей хтонического чудовища, с которым сражается в битве небесный бог (Афанасьева 1992: 505). В верхнепалеолитическую и неолитическую эпохи это «чудовище» (Великая змея) была персонификацией Матери – богини земли.
