«В то время как народы с патрилинейным счетом родства придают плоти как вкладу женщины в потомство второстепенное значение, матрилинейные народы, напротив, главную роль отводят именно плоти. Так, у лалунг (штат Ассам) братья и сестры, рожденные одной матерью, вышедшие из одного лона, связаны глубокими и прочными узами: представители этого народа верят, что сиблинги являются людьми той же самой плоти и крови. Гаро считают членов одной родственной группы людьми “одной плоти”, называя их antagni be’en; be’entang (one’s own fesh: ‘собственная плоть, мясо’)». По сообщению Р. Бэрлинга, гаро используют одно и то же слово для обозначения семени и зерна и сравнивают женщину с землей, которая питает зерно. Несмотря на столь точное знание биологии, отмечает исследователь, в социальном плане биологической ролью отца пренебрегают, так как гаро утверждают, что принадлежность к социальной группе передается через материнское молоко. С отцом же, по представлениям этого народа, не связано ни одного сколько-нибудь значимого аспекта тела, души или социальной аффилиации (вхождения в социальную группу) человека (Шинкарев 1997: 77; Burling 1963: 99).
Соседи гаро – кхаси, тоже матрилинейный народ, не попали в выборку Алисы Шлегель, поскольку эта выборка является репрезентативной, – в ней должны быть по возможности пропорционально представлены матрилинейные общества разных типов и из разных регионов. Мы не связаны таким ограничением, поскольку наше исследование не принадлежит к формальному кросскультурному «жанру». Поэтому приведем данные и по кхаси, социальные установления которых весьма близки к таковым у гаро, хотя кхаси говорят на языке аустроазиатской, а не тибето-бирманской языковой семьи.
«Соседи гаро – кхаси (австроазиатская языковая семья) – тоже матрилинейны. Сын сестры и брат матери являются, по мнению кхаси, людьми общего мяса и крови, имеют общую плоть и кровь. Кхаси считают, что ребенок получает жизнь и кровь от матери, а структуру и форму – от отца. По их представлениям, мать дает ребенку кровь, в то время как вклад отца ограничивается гноем. Кхаси полагают, что кровь является той субстанцией, которая остается в теле, но гной не может задерживаться в нем» (Шинкарев 1997: 178; Dube 1986: 32, 51).
Применив эволюционную логику, следует предположить, что исходной матрицей матрилинейных обществ была М2 (матрилинейность десцента в них сочеталась изначально с матрилокальностью брачного поселения), и, кроме того, женщины в этих обществах, по-видимому, выполняли какие-то важные функции в культовой деятельности, возможно, были жрицами. Соответственно, у женщин в таких обществах должен был быть весьма высокий статус. Со временем под влиянием различных групп факторов произошла диссолюция первоначальной матрицы. В условиях внутренней войны появилась необходимость концентрации братских групп и возникло правило авункулокального поселения. В Африке в условиях постоянных конфликтов с воинственными скотоводческими народами матрилинейные сообщества постепенно приняли двойную концепцию собственности: скот стал наследоваться патрилинейно, а собственность, связанная с земледелием, продолжала наследоваться матрилинейно. В связи с этой же группой социологических причин – военного давления патрилинейных обществ и общего воздействия их культурных традиций возник двойной десцент, при котором властная концентрация становилась функцией патрилинейных объединений, а архаические социальные функции оставались связанными с принципом матрилинейности (таковы все «матрилинейные» группы лингвистической семьи гур из атласа Мердока). Возникало патрилокальное поселение, и матрилинейные группы оказались территориально разбросанными и стали собираться в полном составе только по церемониальным случаям. Все перечисленные изменения – это (я в этом убежден) отклонения в ходе дальнейшей эволюции от первоначального паттерна М2.
