Что касается теории холодовой адаптации монголоидов, то в примечании (18 на с. 407) Оппенхаймер среди авторов, разрабатывавших ее, упомянул и Карлтона Куна (Coon 1962). Последний, безусловно, был пионером этой теории, о чем мне в 1993 г. любезно сообщил Александр Григорьевич Козинцев.
В свое время В. Я. Бунак показал, что эта теория неверна. Я предложил в своей книге как ведущий фактор этого вида адаптации – снижение уровня агрессивных столкновений у охотников-собирателей полуаридных зон. В остальном многие аспекты предложенной мной схемы совпадают с материалами, обобщенными С. Оппенхаймером. Я рад этому обстоятельству, поскольку Оппенхаймер вводит в научный оборот многие новейшие факты, используя свою широкую эрудицию в соответствующих областях генетики и доступ к новейшим выпускам специальных журналов. Итак, каковы эти совпадения и каковы дополнительные данные, обобщенные Оппенхаймером, в отношении эволюции монголоидов?
Позволю себе привести цитату из собственной книги: «Данные по позднеплейстоценовому климату (палеоботанике, динамике уровней плейстоценовых озер, атмосферной палеоциркуляции и общей палеоклиматологии, включая эксперименты по компьютерной симуляции динамики палеоклимата) полупустынных ныне районов южной Монголии и северо-западного Китая (Внутренней Монголии) показывают, что в период последнего гляциального максимума (24–16 кн. [в оригинальном тексте опечатка, «кн.» пропущено. – А. К.]) эти районы были, по крайней мере, столь же аридны, как и ныне. Смещение направления муссонных воздушных потоков в южном направлении делало более увлажненным климат Тибета и восточного Синцзяна, но не Внутренней Монголии, монгольской Гоби и пустыни Алашань. Таким образом, в рассматриваемый временной период в центре Азии существовала гигантская климатическая зона с мозаикой аридных и полуаридных экологических условий (включая неглубокие палеоозера на границах этой зоны в пределах поднятий и концевых точках русел внутреннего стока).
Напрашивается вывод, что население вышеуказанных полуаридных районов Центральной Азии должно было иметь в период последнего гляциального максимума такие же социальные адаптации, как и современные охотники полупустынь умеренного пояса, т. е. вести образ жизни, аналогичный исторически известным шошонам центральной части Большого Бассейна США» (Казанков 2002: 81–82). Прошу прощения за стиль, теперь я стараюсь не писать столь громоздко.
Описывая экологические условия в Центральной Азии конца верхнего палеолита, но до начала максимального оледенения, Оппенхаймер (с. 214–215) ссылается на работу Гатри (Guthrie 1996) о «мамонтовой степи». Вкратце ее (эту степь) в начале последнего стадиала (примерно 35 кн.) можно было охарактеризовать как протянувшуюся к северу от Гималаев через Синцзян, Монголию и Прибайкалье гигантскую зону с обилием травоядной плейстоценовой фауны, включая мамонта и шерстистого носорога.
