«Дорогой дядя Фридхельм, — писала я. — Случайно я узнала, что ты ещё чёрно-белый. Тебе нечего стыдиться этого, я знаю, что ты в этом совсем не виноват. Всё дело в Мадагаскаре. Потому что здесь за последнее время все стали цветными. Если ты вернёшься домой, то тоже станешь».
Я вложила письмо в конверт и отнесла отцу.
— Пошли, пожалуйста, это дяде Фридхельму.
Отец даже не взглянул:
— Положи сверху.
Я положила письмо на гору бумаг рядом с письменным столом отца и, довольная, отправилась спать.
Назавтра я спросила отца, отослал ли он письмо.
— Конечно, — сказал он.
В следующие дни я всё ждала дядю Фридхельма. Перед тем как заснуть, я представляла себе, что он стоит в дверях, сияющий и разноцветный. А вся семья нахваливает меня, что я спасла дядю от чёрно-белости. И все поздравляют моих родителей с такой дочерью, и отец больше не ставит мне в пример моего кузена, который изучает латынь. Он гордится мною.
Дядя Фридхельм не приехал. Через неделю я спросила у матери, нет ли от него каких-нибудь известий.
— Нет, какие там известия, — сказала она.
Через несколько недель я перестала по вечерам прислушиваться, не позвонят ли в дверь. Я почти совсем забыла про дядю Фридхельма и его проблему. Пока однажды в среду не вернулась из школы. Пахло гуляшом. Я прошла на кухню. Отец сидел за столом с каким-то мужчиной.
— Привет, детка, обед сейчас будет готов, — сказал он мне и добавил: — А это, кстати, дядя Фридхельм.
— Привет, — сказала я и уставилась на мужчину за столом. Он был весь цветной, с головы до ног. Всё получилось.
— А, племянница! — сказал дядя Фридхельм.
— Ничего-ничего, мне это было нетрудно! — сказала я.
В восемь лет я вызволяла моего отца из нашей гостиной. Его там завалило. Виновата в этом была бабушка, которая подарила мне старое пианино. Поскольку в моей комнате пианино не помещалось, его должны были поставить в гостиной.
— Для этого придётся разобрать стеллаж, — сказала мать, — а старые книги отнесём в подвал.
— Хм, — сказал отец.
— Ты позаботишься об этом? — спросила мать.
— Хм, — сказал отец.
— Мы, — сказала мать, — собирали этот стеллаж. Правильно?
— Правильно, — сказала я. Отец постоянно покупал и покупал книги, а мы с матерью то и дело ездили в «Икею», пока в гостиной не выстроился очень длинный стеллаж, занявший целую стену.
За неделю до того, как нам должны были привезти пианино, мать стала каждый день напоминать отцу, что ему следует позаботиться о стеллаже.
— Да-да, — говорил отец.
