— Мирко, — сказал он. — Но если хочешь, зови меня Стефаном.
Мой отец заказал его в студенческом сервисе и заплатил за три недели вперёд. Парень решил, что это хорошая работа на время каникул. Он изучал физику.
Ночь Стефан провёл на надувном матрасе на полу. За завтраком отец встретил нас сияющей улыбкой. Я улыбнулась ему в ответ.
Ужин готовила я сама — во избежание очередного гуляша. Стефан помогал мне чистить картошку и при этом объяснял, почему масса Земли не может возрасти, сколько бы ни выросло на ней картошки. Я выреза́ла картофельные глазки́, а потом поставила на плиту воду.
— Ну, понравилось вам вместе готовить? — спросил отец, садясь за стол.
— Да, — сказали мы почти в один голос.
Когда после ужина мы все вместе сидели перед телевизором, вернулась с курорта моя мать.
— Ну, здравствуй, радость моя, — сказала она сначала отцу, а потом мне.
— Здравствуй, Стефан! — сказала она Мирко.
Отец побледнел.
Когда мне было восемнадцать, я выиграла главный приз. «Горячо поздравляем тебя, — написали мне из супермаркета. — Ты стала участницей финального розыгрыша нашего большого главного приза». И что я должна явиться в среду, второго октября, в пятнадцать часов в филиал на Дорнбергской улице. Недурно, подумала я, но чуточку удивилась, потому что не могла припомнить, чтобы я участвовала в каком-нибудь предварительном розыгрыше.
В среду, в три часа, я явилась в супермаркет. Вход был украшен воздушными шарами, возле касс соорудили небольшую сцену. Перед сценой стояли матери, у каждой из которых было, как минимум, по одному ребёнку в коляске и по одному на руках. Внезапно из громкоговорителя рядом со сценой раздалась музыка из сериала «Улица Сезам». Мужчина в белом халате заговорил в микрофон на длинном шнуре.
— Дорогие дети, — сказал он. — Я директор этого филиала. Сегодня мы наконец узнаем, кто же заберёт с собой домой главный приз нашей большой игры «Улица Сезам»!
Он взял пластиковое ведро, на котором было написано «Лёгкая горчица». Как следует порывшись в нём, он достал оттуда карточку, поднёс её к глазам и прочитал моё имя.
— Прошу на сцену! — крикнул он.
Матери и дети захлопали в ладоши. Я вышла вперёд.
— Привет, — сказала я.
Директор филиала нагнулся ко мне со сцены и спросил в микрофон:
— А где ребёнок?
— Какой ребёнок?
— Ну, который выиграл приз!
— Я, — сказала я, — выиграла приз.
Директор филиала закрыл микрофон ладонью.
— Вы не ребёнок, — прошипел он. Выражением лица он напомнил мне пастора, который на моём единственном причастии во время литургии прошипел мне: «Съешь сейчас же!», когда я хотела взять облатку с собой, на потом. Тогда я смогла сунуть облатку в рот и тем самым спасти мероприятие. Но просто превратиться в ребёнка на месте мне было не по силам.
