На следующее утро на кухне было прибрано и чисто. Машина для клёцек и скалка лежали на полке на видном месте. Отец сидел за кухонным столом, перед ним стояли две жестяные банки из-под печенья с рождественскими мотивами.
— Доброе утро, — сказала я. — Откуда у тебя эти банки?
— Из коробки с лишней кухонной утварью, — сказал отец и довольно посмотрел на банки.
Потом он взял свою матерчатую сумку с надписью «Big Shopper», поставил в неё банки и пошёл к двери.
— Пока, и спасибо за совет!
— Пока, и пожалуйста, — сказала я.
Вечером вид у отца был уже не такой эйфорический, как утром.
— Ну, как пришёлся пирог? — спросила я его.
— Пирог?
— Ну, который ты испёк для учеников.
— То был не пирог, — сказал отец, — а русский хлеб.
— О, — сказала я. У меня возникло нехорошее предчувствие. — А скажи, это, случайно, не было как-то связано с твоей латынью? — спросила я.
— Ничуть не случайно, — сказал отец. — Я испёк все буквы, которые нужны для того, чтобы перевести первые три фразы из «De Bello Gallico» Цезаря.
— А, «Прекрасная Галлия», — сказала я.
Отец застонал.
— А скажи-ка, — спросила я, — в каком это было классе?
— В двенадцатом, — сказал отец и добавил, что это самый прожорливый класс, какой ему когда-либо попадался. Ученики недолго переводили, а совершенно беспорядочно слопали все буквы, одну за другой. Ну вот, подумала я, значит, им понравилось. Это уже хорошо.
На следующий день я опять стояла с планшеткой перед школой. Я пыталась высмотреть учеников двенадцатого класса. С виду они должны быть совсем взрослые, но ещё не очень старые, иначе это был бы уже тринадцатый класс. Пересилив робость, я подошла к одному очень рослому юноше, который как раз выходил из двери.
— Привет, — сказала я как можно радостнее, — не хочешь ли ты стать членом фэн-клуба?
Молодой человек остановился.
— В принципе, да, — сказал он, — но смотря чьего.
— Моего отца, — сказала я.
— Очень мило с твоей стороны, — сказал молодой человек, — но ведь я его совсем не знаю.
— Может, всё-таки знаешь, — я с колотящимся сердцем назвала ему фамилию моего отца.
— А, ну конечно, знаю, — сказал молодой человек. — Немедленно вступаю в клуб!
Он заполнил заявление и получил от меня членский билет. Сначала я хотела дать ему номер три, но потом быстренько приписала впереди пятёрку.
— Я пятьдесят третий номер? — спросил он.
— Да, — сказала я.
Дома я предъявила отцу заявление.
— А завтра, — сказала я, — я наберу тебе ещё больше фэнов.
Отец уставился на бланк.
