— Я сижу, я сижу, я сижу! — заорал он.
— На мне, — уточнил Гюнтер Грасс.
— Ну и что?! — вопил отец. — Главное, что сижу!
Отец продолжал сидеть на коленях у Гюнтера Грасса.
— Но, дорогой друг… — начал Гюнтер Грасс. Его голос звучал несколько измученно.
— Признай, что я выиграл! — кричал отец.
— Нет, — сказал Гюнтер Грасс.
Остальные сидели в кружок вокруг стула. Никто не вмешивался в спор. Мать снова включила кассету.
— Ну, скажи! — время от времени требовал отец.
— Нет, — говорил Гюнтер Грасс.
Через четверть часа кассета кончилась. Отец так и сидел на коленях у Гюнтера Грасса. Я увела своих подруг к себе в комнату.
Когда через час они разошлись по домам, я отправилась в гостиную. Отец сидел на стуле один.
— Мне нужно было в туалет, а он этим воспользовался, чтобы улизнуть. А мама ещё дала ему с собой пакет сушёных слив, — отец поднял на меня глаза.
— На будущий год возьмём лучше Мартина Вальзера, — сказала я.
— И правильно, — сказал отец.
Когда мне было четырнадцать, мой отец бесследно исчез на целую неделю.
По утрам он подвозил меня в школу. Он делал это не каждое утро, но достаточно часто. Я этого терпеть не могла и каждый раз молилась: хоть бы мне ехать автобусом. Водитель он был непредсказуемый, а кроме того, утром никогда не поспевал вовремя. Всякий раз, когда он меня подвозил, я опаздывала, и мне приходилось врать, что опоздал автобус.
Тот день, когда отец исчез, был пасмурный. К тому же, поскольку было начало января, по утрам стояла темень, хоть глаз выколи. Моя школа располагалась на горе, рядом с монастырём. Дорога наверх, к зданию школы, была такая узкая и крутая, что я всегда боялась, как бы отец не столкнулся со встречной машиной или не задавил какую-нибудь монахиню. В то утро нам навстречу тоже ехала машина. Отец взял вправо и вклинился между двумя припаркованными автомобилями. Пока мы пропускали встречную машину, отец гонял меня по латинским словам. И как раз когда я склоняла «rusticus», с заднего сиденья вдруг послышалось:
— К «Офиру», пожалуйста.
— При чём здесь «Офир»? — спросил мой отец и оглянулся.
Я тоже посмотрела на заднее сиденье, где монахиня как раз пристёгивала ремень безопасности. Был слышен звон бутылок, которые отец уже несколько месяцев собирался выбросить в контейнер, и теперь они брякали в ногах у монахини. Чтобы разрядить ситуацию, я объяснила отцу, что такое «Офир». Это был магазин. Все здания в окрестностях монастыря носили библейские названия.
