- Ну, рассказывайте. Вот вы сами мне сообщите сведения о том, что вы здесь делаете, и в чем вы здесь участвуете. Многого сделать вы не успели, но кое-что узнали. Говорите.
Остров как-то глупо хихикнул, дернулся, как на пружине, и сказал:
- Хорошо-с. Совершенно бесплатно расскажу вам кое-что весьма интересное.
Триродов, не спуская с лица Острова тяжелого, пристального взора, повторил:
- Говорите.
Тихий мальчик не отводил от глаз Острова упорно-вопрошающего взора.
-- Знаете, кто убил полицмейстера? - спросил Остров.
Триродов молчал. Остров говорил, все так же бессмысленно хихикая и подергиваясь всем телом.
- Убил, и ушел. Скрылся, пользуясь замешательством окружающих и темнотою, как об этом выражаются в газетах. Полиция его не поймала и до сих пор, и начальство не знает, кто он.
- А вы знаете? - холодным, размеренным тоном спросил Триродов.
- Знаю, да вам не скажу, - злобно сказал Остров.
- Скажете, - решительно сказал Триродов.
И еще решительнее, громким и повелительным голосом сказал:
- Говорите, кто убил полицмейстера!
Остров отвалился на спинку кресла. Красное лицо Острова покрылось серым налетом бледности. Налившиеся кровью глаза его полузакрылись, как у брошенной полулежа куклы с заводом в животе. Остров сказал вяло, как неживой:
- Полтинин.
-- Ваш друг? - спросил Триродов. - Ну, дальше говорите.
Остров говорил так же вяло:
-- Вот теперь его ищут.
Триродов продолжал спрашивать:
-- Зачем Полтинин убил полицмейстера?
Остров глупо хихикнул, и говорил:
- Тончайшая политика! Так, значит, надо. А для чего, этого я вам не скажу. При всем желании не могу. Сам не знаю. Только догадываться осмеливаюсь. А что же могут значить наши догадки?
- Да, - сказал Триродов, - вы этого, пожалуй, и не можете знать. Дальше рассказывайте.
- Теперь это самое дело, - говорил Остров, - для нас очень доходная статья. Прямо - статья в бюджете.
- Почему? - спросил Триродов.
На лице его не было заметно удивления. Остров говорил:
- Есть у нас такой теплый человек, Поцелуйчиков.
- Вор? - коротко спросил Триродов.
Остров усмехнулся почти сознательно, и говорил:
-- Вор не вор, а плохо не клади. Человек строгий на этот счет.
Глаза Острова приняли откровенно-наглое выражение. Триродов спросил:
- Какое же у него отношение к этой вашей статье дохода? Остров объяснил:
- А мы его посылаем к местным богатеям.
-- Шантажировать? - спросил Триродов.
Остров с полною готовностью отвечал:
- Вот именно. Приходит он, скажем, к толстосуму. Имею, говорит, к вам дело по секрету, большого лично для вас интереса. Оставшись же с негоциантом наедине, говорит, - пожалуйте пятьсот рублей. Тот, известно, на дыбы, - как так? за что такая прокламация? А так-с, говорит. За то за самое. Иначе, говорит, вашего сынка-первенца в тюрьму засажу, ибо могу доказать, что ваш сынок-первенец имеет касательство к убиению доблестного полицмейстера.
