– Давай им бомбу кинем? – снова зашептал молодой рабочий.
– А жить в развалинах потом ты будешь? И так вон, сколько стекла побили.
Дружинник смущенно замолчал, а Митя в который раз пожалел, что футболистов мало. Сыгранные ребята, физически развитые, да еще боевики Красина вели у них, так сказать, «дополнительные занятия». Спортсменов охотно привлекали к охране порядка в Симонове – одно дело тебя пытается приструнить паренек недавно из-за парты, а совсем другое, когда перед тобой стоит здоровенный хавбек, которого вся слобода знает и готова на руках носить. Вот и поднатаскались. С путейцами, кстати, такая же история – зря фон Мекк надеялся сделать вместо боевой дружины спортивную, получилась очень даже боевая.
Через полчаса, за которые Митя с товарищами сумел-таки вывести всех жильцов, во двор въехала легковая АМО с милиционерами и бандиты, поняв что ждать больше нечего, пошли на рывок. Но от пулемета не убежишь, все и полегли.
Еще через час приехал Маршалк и, пройдя вдоль выложенных в рядок тел, удивленно ткнул во второго слева тросточкой:
– Однако, Дмитрий Михайлович! Это же Сашка-Семинарист! Что же вы его живым не взяли?
– По неопытности, Карл Петрович… Исключительно по неопытности! Кто же знал, что пулеметчик огонь откроет.
– Да чего с ними церемониться! – подал голос один из милиционеров. – Грабят и режут, так и кончать их на месте!
– Кого кончать, а кого нет – не наше дело, молодой человек, на то суд есть, – довольно резко возразил Маршалк.
– Знаем мы ваш суд, – недовольно пробурчал рабочий.
И даже Михеич одобрительно крякнул – Сашку-Семинариста поймали еще до войны за исключительные по жестокости убийства, осудили и посадили. Просто в тюрьму, даже не на каторгу отправили, хотя явный садист жертв своих не просто убивал, а долго мучал перед смертью. Так что Митя испытывал двоякие чувства – с одной стороны все его воспитание, убеждения и образование, да и авторитет отца, были за суд. Но с другой – он хорошо понимал, что в нынешнем бардаке от суда много ждать нет смысла. А даже если и ждать, то вот, сумел же Семинарист прикинутся политическим и выбраться из тюрьмы на волне революции, мгновенно сколотил новую банду и принялся за старое.
В комендатуре за время отсутствия ничего не изменилось, кричал в телефон дежурный, приходили и уходили патрули, мальчишки-посыльные носились с записками.
– Я пойду в общежитие Бари, посплю немного, если что – будите.
– Так зачем в общежитие, Дима? – удивился дежурный, знакомый еще со времен, когда Митя учился у Мазинга. – На втором этаже в конце коридора комнатка с диваном, я скажу, чтобы не беспокоили. А то у Бари, сам знаешь, как бы не шумнее, чем здесь.
