Разделяй и властвуй, ага. Ударные роты помогут нам выпихнуть неуправляемую массу на фронт и при этом послужат отличным инструментом Совету.
Корнилов встал, подал мне руку, и на контрасте с пафосным смыслом сухо и бесцветно произнес:
– Честным словом офицера и солдата заявляю, что я, сын простого казака-крестьянина, беззаветно предан Родине и Свободе.
Пришлось и мне ответить чем-нибудь пафосным:
– Со своей стороны, заверяю, что мы поддержим Временный комитет и командование в наведении порядка в армии. Сами же намерены взяться за наведение порядка в городе, начиная с фабричных окраин.
Интересно, расслышал ли генерал в моей фразе пропущенные слова «сейчас» и «пока».
Зима 1917
В коридоре барака треснуло подряд пять или шесть выстрелов, стоявший рядом молодой дружинник сунулся было вперед, но Митя успел ухватить его рукав и дернул обратно, за угол стены.
– Куда???
Рабочий горячо зашептал:
– Так револьвер же, семь выстрелов уже сделал, перезаряжается, самое время!
– Сиди, он там не один.
Митя огляделся. Михеич, бывший городовой, помнивший бои и перестрелки первой революции, показал ему большой палец, а затем, отставив драгунскую винтовку, нашарил среди сложенных у печки дров чурку и метнул ее в сторону стрелявших.
Деревяшка стукнулась об стенку, упала на пол и не успела сделать даже один оборот, как на звук грохнули сразу несколько стволов.
– Видал? – шепнул Михеич рабочему. – Три револьвера точно.
На предложение сдаться окруженные ответили стрельбой и Митя, вопреки тому, что его команда рвалась на штурм, приказал оставаться на местах и держать под прицелом окна и двери. Одного из бойцов он отрядил сбегать на станцию Угрешская, до которой было менее полуверсты и телефонировать в Симоновскую комендатуру, чтобы прислали подкрепление с пулеметом.
– Говорил же, нам бы авто дождаться, – пробурчал в усы Михеич.
– А если бы они ушли?
– Ну, то так.
Сообщение пришло из Центрального комиссариата, под утро. В лабиринте избушек и бараков между городской бойней и Угрешкой агент сыскного отделения обнаружил натворившую немало дел банду. Милиционеры отдыхали по домам, под рукой были только четверо футболистов, двое недавно зачисленных в милицию рабочих и Михеич, принятый инструктором. А текст, подписанный самим начальником сыскного отдела Маршалком – что подтверждало крайнюю серьезность дела – численность банды указывал в пять-шесть человек. Идти ввосьмером против пятерых, засевших в бараке, Митя посчитал слишком опасным. Он расставил своих людей и принялся будить и выводить остальных обитателей наружу, но тихо не получилось – бандиты всполошились и началась стрельба. Прорваться через коридор они не смогли, а попытка удрать через окна стоила им как минимум одного человека – динамовцы плотно держали окна и не давали высунуться. Патовая ситуация.
