, простого, но невыполнимого для нас бездействия – единственно способного вернуть смысл празднику. Но почему же бездействие для нас столь сложно и недоступно? И что заключает в себе праздник как атрибут человеческой жизни и деятельности?
4. В Застольных беседах Плутарх рассказывает, как присутствовал в Херонее на празднестве под названием «Изгнание булимии»[140]. «Есть у нас на родине обряд, – пишет он, – совершаемый архонтом у общественного очага, а каждым гражданином – у себя дома. Он называется изгнанием булимии [boulimou exelasis]. Кого-нибудь из рабов, ударяя прутьями вербы, выгоняют из дверей, со словами: “Прочь, булимия, сюда, богатство, сюда, здоровье!”»[141]. Boulimos в переводе с греческого означает «бычий голод». Плутарх сообщает, что в Смирне было распространено аналогичное празднество, во время которого, дабы изгнать boubrostis («бычий жор»), приносили в жертву чёрного быка, сжигая его вместе со шкурой.
Чтобы понять, в чём действительно заключалась суть этих празднеств, необходимо прежде всего избавиться от ошибочной уверенности в том, будто таким образом люди пытались привлечь к себе богатство и изобилие пищи. Совершенно очевидно, что об этом здесь речь никоим образом не идёт, поскольку изгоняется вовсе не голод и не бедность, а наоборот, «бычий голод», постоянное и ненасытное звериное поедание (символом которого и выступает здесь бык с его медленным, беспрерывным пережёвыванием). Изгнать «булимичного» раба значит исключить определённый способ поедания пищи (пожирания или поглощения, как у зверей, пытающихся утолить заведомо неутолимый голод) и тем самым освободить пространство для иного вида питания – человеческого и праздничного, возможного только после того, как «бычий голод» будет изгнан, а булимия прекращена и канонизирована. То есть принятие пищи должно стать не melacha – действием, направленным на достижение конкретной цели, а покоем и menucha, шаббатом питания.
5. В современных языках греческое словосочетание «бычий голод» используется в медицинской терминологии для обозначения расстройства пищевого поведения, которое начиная с конца семидесятых годов XX века распространилось в состоятельных слоях общества. Симптоматика этого расстройства (часто проявляющаяся в сочетании с его диаметральной противоположностью, нервной анорексией) характеризуется регулярными эпизодами пищевой оргии, ощущением потери контроля над процессом поедания, превратившимся в обжорство, и вызыванием рвоты сразу после приступа булимии. Известно, что у расстройств пищевого поведения, которые начинают возникать во второй половине XIX века и лишь в наше время приобретают массовый эпидемический характер, имеются предшественники в виде ритуального воздержания (речь идёт о средневековых «анорексичных святых»
