Кто здесь хозяин? | страница 35

— Да тут недалеко, к шурину по делу. Ничего особенного… Вот что еще скажи: играл-то я хоть прилично?

— По-моему, неплохо играл… Ну, как тебе сказать… раза два прорвался хорошо, остро. Подробностей-то я не помню… И вообще, что ты ко мне привязался? Думаешь, я всю игру от начала до конца смотрел?.. Сам знаешь, что за штука сон — промелькнет, и все. Так тебе и покажут во сне оба тайма! — В голосе Годердзи Квициния послышались нотки досады и раздражения.

— Мне интересно, создал ли я хоть один голевой момент. Или, может, хорошо навесил на ворота…

— Не навешивал. Пробросил себе мяч и не догнал, за лицевую упустил. Вот все, что я видел. И вообще… меня больше не интересуют сны. А тебе что, заняться нечем?! — Годердзи не захлопнул дверь перед соседом, но ясно дал почувствовать, что ему надоели бессмысленные визиты.

— Спасибо, спасибо, — Ило легко и изящно повернулся, щелкнул каблуками и нажал кнопку лифта, но, не дожидаясь кабины, приподнял шляпу и побежал вниз по лестнице.

Как вы думаете, он в самом деле шел к шурину?

Перевод А. Эбаноидзе

Спасение

Бачана Суладзе и его супруга Нора собрались на рынок. Им нужно было купить помидоры. Бачана не любил рынка, и жена еле уговорила его: коли сейчас не купим, помидоры опять вздорожают и останемся в этом году без томатной подливы. Посвященный читатель знает, а непосвященному я во всеуслышанье заявляю, что без острой томатной подливы имеретинский дом — не дом.

Последние дни августа. Воскресенье. Зной и пекло уже позади, но с утра на город жарко дохнуло с моря; горожане позакрывали ставни и шторы и твердо решили без крайней необходимости не покидать тенистых дворов.

— Нашла время: в такую жару — за помидорами! — ворчит Бачана, вяло помахивая корзиной. — Ну кто ходит на базар в такую жару!

— Шагай, шагай. Не бойся, не растаешь. Тоже мне — подвиг. Неужели мне самой тащить тридцать кило помидоров? — не остается в долгу жена.

Со стороны, однако, незаметно, что муж с женой переругиваются. Они идут степенно и даже гордо и так неторопливо и приветливо раскланиваются со знакомыми, словно в городе царит прохлада, как в пещерах Сатаплии, а для Бачаны нет большего удовольствия, как тащить на плече корзину, полную подкисших и даже чуть подгнивших помидоров.

На Белом мосту они заметили толпу народа. Бачана с надеждой подумал, что не все еще пропало. Супруги прибавили шагу.

Под мостом ревел и пенился стального цвета Риони. Против сада Цулукидзе, в воде на большом белом валуне стояла собака и лаяла на людей, протягивающих к ней руки.