Елена смутно помнила, что было после падения. Одно можно сказать точно — ей повезло, продвигаясь под градом камней, девушка прислонилась к двери, что скрывалась в глубокой арке. В тот момент, когда искалеченная неудачница приступила к самоубийству, дверь открылась. Затем Елену куда-то тащили, но недолго, наверное, оказалась слишком тяжелой. Плеснули в лицо холодной водой, а дальше… дальше провал. Сейчас избитая жертва фехтмейстерства сидела в мрачной комнате, за узким столом с глиняным подсвечником. Напротив расположились две очень маленькие женщины… нет, не так. Девушка моргнула единственным глазом, сфокусировалась на карлице и девочке, которой Елена дала бы самое большее, лет шесть.
— Спасибо, — прошептала она разбитыми губами. Вышло шепеляво, но более-менее разборчиво.
Карлица кивнула. Было ей навскидку между двадцатью и тридцатью, то есть, по меркам Земли, смотрелась на сорок с лишним. Достаточно ухоженная, в накидке без рукавов поверх свободного платья. Длинные темные волосы уложены в простую, но аккуратную прическу, заколотую медными спицами. Женщина походила на мещанку, не слишком изнуренную тяжкой работой. Выражение лица ускользало от Елены в скачущих тенях, но взгляд не казался злым, скорее в глазах спасительницы читались интерес и жалость. Но скупо отмеренные, без экзальтации и готовности всплескивать руками. Что же касается девочки… Несмотря на единственную свечу, фамильное сходство матери с дочкой бросалось в глаза. Только лицо у карлицы было по-своему симпатичным, а у дочери наоборот — при нормальном сложении рожица казалась на удивительно некрасивой.
Елена вздохнула, проверяя, не слишком ли переломаны ребра. Похоже, трещины имели место, но в остальном обошлось.
— На меня… напали, — объяснила она.
— Да, я знаю. Слышала. Тебе повезло.
Карлица говорила очень спокойно, констатируя факты. Елена снова вздохнула.
— Нужны две дощечки, — попросила она. — Или палочки, размером… — девушка отметила на предплечье.
— Зачем?
— У меня сломана рука. Сделаю повязку.
— Из палочек?
— Да, — чтобы говорить членораздельно, приходилось стараться и четко артикулировать слова, от этого губы болели еще сильнее. — Она особая, лекарская.
Карлица подумала.
— Хорошо. Сейчас посмотрю.
Итогом коротких поисков стала дощечка, похожая на старую половицу, и палочка, которой, судя по запаху и налету, регулярно мешали брагу или кислое тесто. Елена стиснула зубы, чувствуя кислый, медно-уксусный привкус на языке. Мысленно прикинула, каких трав сейчас следовало бы намешать по заветам Аптеки для успокоения и облегчения мытарств. Содрогнулась от мысли, насколько сейчас станет больно.
