— Совсем?
— Совсем. Я в этот раз договорился со своей старушкой в деревню к сродственникам съездить. Пока дороги не развезло. Через денек с ней и отправимся.
— А потом? — спросила я, волнуясь.
— А потом опять с тобой поедем. И так и далее… Понаведайся деньков через пять в цех. А маршрут я сам отмечу.
Я готова была броситься к дяде Феде на шею, но сдержалась, только горделиво посмотрела на брата. Вот уже перрон. Много встречающих.
— Ой, Юрий Мартыныч! — увидела я в окно начальника цеха.
Дядя Федя крякнул, нахмурился, проговорил что-то невнятное… Мне показалось, будто он сказал: «Явился, не запылился!»
Я было задумалась над этим, но дядя Федя заторопил:
— Ну, ладно, ребята. Счастливо вам…
— Но ведь Таня должна, обязана помочь вам… все сдать… и так и далее? — растерянно сказал Борис, и я тихонько фыркнула.
— Нет, нет, — махнул рукой дядя Федя и подтолкнул нас к выходу.
У подножки стоял Юрий Мартыныч и ждал, когда выйдут пассажиры. За его спиной я увидела немолодую, скромно одетую женщину с удивительно синими глазами.
Заметив меня, начальник заулыбался и даже потряс мою руку.
— Это ученица Федора Тимофеича, — повернулся он к синеглазой женщине, и та с любопытством посмотрела на меня.
Я дернула Борьку за рукав.
— Это начальник нашего цеха.
Мы чуть замешкались на перроне. И увидели, как в дверях появился дядя Федя. Женщина поздоровалась с ним за руку. Он помог ей влезть на подножку, кивнул Юрию Мартынычу и ушел в вагон. Начальник цеха направился вслед за ними.
— Не очень-то жалует дядя Федя своего начальника, — глубокомысленно заявил Борис.
— Не знаю, — растерянно проговорила я, — Юрий Мартыныч хороший.
— Только пьяный.
— Что ты, Борис!
— Конечно. Он на тебя дохнул, а мне закусить захотелось.
— Ой, замечаю я, Борька, что ты в последнее время ко всему начал придираться!
— Я не придираюсь. Я анализирую.
Мы вышли на привокзальную площадь.
— Борька, ты сказал дяде Феде «и так и далее».
— Не выдумывай.
— Честное слово пионера и всех вождей!
Если бы мама могла видеть, что сейчас ест Борька, она была бы довольна. Я отварила картошку, выковыряв из нее все глазки, потом растолкла ее так, что ни одного комочка не осталось. А потом пожарила мелко нарезанный лук и облила пюре этим соусом. «Буржуйка» наша в кухне весело потрескивала, будто заигрывая, незло вышвыривала на меня то клубочек дыма, то снопик мелких ярких искорок.
Тетя Саня ушла на ночное дежурство, и я очень жалела об этом. И Мишку не угостишь — он в интернатном садике.
