«Мне нужно бежать», «у меня нет времени» – скажет американец. А испанец или араб, который с презрением смотрит на такое преклонение перед расписаниями, сказал бы что-то подобное только в крайнем случае – на пороге смерти.
В индустриализованных западных культурах время представляется дорогой, по которой мы идем, к жизни относятся как к путешествию, а к смерти – как к концу пути. Мы представляем себя в роли путешественников, которые уже оставили какую-то часть пройденного пути позади себя (прошлое) и которые видят неистоптанную дорогу будущего перед собой.
Люди, ориентированные на линейное восприятие времени, не считают будущее совершенно неизведанным, поскольку они протаптывают к нему тропинки путем тщательного планирования. Американские руководители, со своими ежеквартальными прогнозами, расскажут, сколько денег они собираются заработать в течение следующих трех месяцев. Сотрудник швейцарского вокзала уверит вас, без каких-либо сомнений, что поезд из Цюриха в Люцерн уедет завтра в 9:03 и прибудет в место назначения ровно 9:48. Он не ошибется.
Часы, календари и компьютеры – это устройства, которые не только учат нас быть пунктуальными, но и заставляют привыкать работать с целями и сроками. Можно сказать, что мы «делаем будущее». Мы не можем все знать (это стало бы настоящей катастрофой для организаторов скачек и писателей детективных рассказов), но мы устраняем то неизвестное, что может нам принести будущее, насколько это возможно. Наше личное планирование собственной жизни обеспечивает уверенность в будущем. Мы знаем, например, что в течение следующего года будем вставать в определенное время, работать много часов, отдыхать в назначенные сроки, играть в теннис в субботу утром и оплачивать кредиты в определенные дни.
