– Кхмеры, – поправил я его, задумчиво разглядывая карту. – У них на территории можно попробовать свой чай растить и рис, – я не буду говорить, что, если мне привезут саженцы гевеи, то их вполне возможно начать выращивать именно здесь. – К тому же Давьет и так в рот богдыхану заглядывает. Уговорить цинцев, если все пойдет, как задумано, взять Давьет под свою руку, не должно составить труда. Они на волне побед и не на такое пойдут, – я задумчиво разглядывал карту. – Кроме этих территорий мне просто жизненно необходимо отсечь англичан от торговли с Китаем. За возможность помощи богдыхан пойдет на это, но для возмещения убытков, ему понадобится увеличить торговлю с нами. Поэтому Репнин уже подготовил приказ, изъять из оборота все серебро. Оно на торговлю с цинцами пойдет. Они почему-то именно серебро предпочитают. Кроме того, наконец-то произошло объединение всех Монетных дворов под сенью Кремля, и Черкасский на днях должен мне принести бумажную деньгу, или ассигнацию. Вот ее для внутренних расчетов и будем повсеместно в России-матушке внедрять.
– А иноземцы? – Ушаков снова потер лоб. Он уже не успевал за некоторыми событиями, которые выходили за пределы его полномочий, но не собирался оставаться в неведении, наверстывая знания, ограничивая себя в отдыхе. Я уже пенял ему, чтобы не загонял себя, потому как я не представлял, кем смогу заменить его на занимаемом им посту, но он только отмахивался от моих слов, ведя очень активный образ жизни.
– А иноземцы только золотом и серебром, – жестко отрезал я, сворачивая карту.
– Значит, хочешь хвост Ост-Индейской компании прижать, – Ушаков снова потер подбородок. – Не опасно?
– А мы тут при чем? Это цинцы совсем закрыться хотят. А с нами торгуют, так серебро нужно, и мы не пытаемся нахрапом брать, в отличие от тех же англичан. Не сумели приспособиться, ну, я могу письмо с соболезнованием отправить своему царственному собрату Георгу, – я плечами пожал. – Шетарди заявился?
– Едет еще, – махнул рукой Шереметьев, которого, похоже, засосала Коллегия иностранных дел. Он очень увлекся всеми этими хитросплетениями и уже начал понемногу в них разбираться. Я вздохнул с облегчением, потому что должность главы, после ареста Остермана, оставалась до сих пор вакантной. – Да, я тут подумал, может, голубиную связь наладить? А то курьер слишком долго доставляет некоторые депеши, – он слегка покраснел, но упрямо вскинул подбородок, ожидая моего ответа.
