Встретил меня подполковник. Мы разговорились. Оказалось, он тоже из Трансильвании.
— Да, — подтвердил он. — Слухи верны. За полгода ты должен пройти курс обучения, после чего будешь направлен в подразделение, где и получишь от командира подразделения разрешение продолжать учебу и справку о том, что ты являешься солдатом, отпущенным для учебы в университет. По истечении пяти лет ты должен будешь просить разрешение на демобилизацию у военного министра. В артиллерийские части мы никого не имеем права принимать. Поэтому после подписи «обязательств» тебя пошлют в 1-й пехотный полк.
— Господин подполковник, прошу вас, я не хотел бы попасть к пехотинцам, потому что не смогу сочетать обучение в институте со службой в пехоте.
— В пехоте точно такие же порядки, как и в любой другой части. Могу назначить тебя в 1-й будапештский саперный батальон, но там труднее специальная подготовка, да и служба утомительнее. Правда, попадешь в более интеллигентное общество. Да и унтер-офицеры больше будут тебя уважать.
— Хорошо, я согласен. Надеюсь, мне удастся окончить учебу.
В саперном батальоне нас было тридцать два. Казарма, где мы жили, находилась на площади Палфи. Мы, студенты, и еще несколько гражданских составили один взвод. Отец одного из моих товарищей был подполковником полиции. «Наверное, не так уж плохо нам будет здесь, если сын офицера решил таким же образом окончить высшее учебное заведение», — думал я.
Звания нам не присваивали, так как это привело бы к преувеличению количества разрешенных Антантой офицеров. Нашивку на рукавах тоже нельзя было носить. И это особенно огорчало гражданских лиц. В наемной армии не полагалось иметь кандидатов в офицеры, но два офицера запаса у нас были. Они имели много преимуществ: гуляли без дела, в учениях участвовали как «зрители», часто ходили в увольнение. Нам, конечно, разрешалось появляться в городе только в форме. Во взводе учли мое военное прошлое, поэтому я стал «солдатом со стажем», этаким «заместителем командира по комнате», который за все отвечает. Наши преподаватели — унтер-офицеры не имели права жить с нами вместе.
Вскоре мы усвоили много нового по своей саперной специальности.
В пехоте для обучения использовали старые венгерские уставы, а для получения какой-нибудь военной квалификации — немецкие. Для саперов теперь разрабатывались только венгерские уставы. Старшие офицеры и унтер-офицеры плохо говорили по-венгерски, поэтому часто употребляли немецкие выражения. Но ругаться по-венгерски они умели великолепно.
