Небель опять едва удержался от пощечины.
— Вечером! Иди ты… Мне они сейчас нужны.
— Я уже сказал тебе, возьми мои резцы. Как будто ты никогда в жизни не сжигал резцов.
— Сжигал. Не твое дело!
Новак схватился за станок.
— Нет, мое дело! Тебе никто не давал пощечины.
— Это были мои резцы!
Новак совсем близко подошел к Небелю и посмотрел на него.
— Не твои были резцы, ты, сволочь! И эти и те принадлежат дирекции… Понял? Стыдись! Дирекцию пожалел?
— Новак прав, — сказал кто-то.
— Признайся, Небель, — послышалось снова.
В это время пришел Калтенекер. Рабочие расходились.
— Что такое? Что за сборище?
Новак хотел ответить, но Небель предупредил его:
— Господин Калтенекер! Задание будет выполнено. Если же я не успею, то останусь после работы…
Мастер сказал Новаку:
— Вас вызывают в дирекцию.
Новак вытер руки и пошел.
3
Доминич закрыл дверь дома № 26 по улице Мурани, встал на нижнюю ступеньку лестницы и начал чинить проводку электрического звонка. Жена его, рыжая Шаролта, одной рукой держала лестницу, другой подавала инструменты: молоток, клещи, проволоку, изоляцию.
— Проволоку просил, а не клещи, — тараторил Доминич. — Чтоб холера съела твой электрический звонок! Сто раз на дню портится. Плох тебе был колокольчик? В домах номер двадцать четыре и двадцать два электрические звонки, так, видите ли, и в двадцать шестом тоже электричеством должны сгонять сон с твоих косых глаз. Проволоку давай, звоночница электрическая.
Все это Доминич выпалил одним духом и тут же, с такой же быстротой, как говорил, выдернул гвоздь из стены, отхватил кусок изолятора, вколотил гвоздь обратно и бесцельно затоптался на лестнице.
— Проволоку!
Шаролта подала проволоку.
— Пиштука, ведь ты сам говорил, что электрический…
Доминич прервал:
— Отвертку!
Шаролта подала отвертку. Старший дворник продолжал тараторить:
— Десять лет дергали колокольчик. Только один раз оборвался за все десять лет, так что господин Сомбати шлепнулся на задницу. А электрический каждый божий день портится. Днем — на заводе, а после работы здесь гнись в три погибели! Потому что колокольчик не понравился. Не понравился… Отвертку!
— Пиштука, да ведь она в руке у тебя…
— Не болтай, давай сюда молоток!
Пишта завинчивал, потом, стоя на лестнице, рассеянно огляделся по сторонам и вдруг отдернул руку, как будто ухватился за раскаленное железо.
— Пожалуйте!.. Пожалуйте!.. Разве я не говорил?.. Опять оборвали. Эти щенята, чтоб их бог разорвал! Опять эти щенки! Почему ты, косоглазая, не присматриваешь? Почему не заботишься? Не нынче-завтра домохозяином будет не господин Бошани, а эти щенки. Который из них оборвал? Что? Как они влезли сюда? Может, ты им лестницу даешь, чтобы меня позлить, кровь мою пить? Чьи это огольцы — Фицека или Франка? Нельзя применить ни малейшего технического нововведения. В месяц по меньшей мере раз десять оборвут звонок. Я им все кости переломаю… Но жена старшего дворника должна заботиться, на то она и дворничиха… Старший дворник — уполномоченный домохозяина в доме.
