Поначалу в городе ничего существенно не изменилось. Просто пришли немцы. Когда и до бабушки дополз наконец слух, что «все жиды города Киева должны явиться ровно…» и т. д., она тотчас стала собираться. Соседи пытались ее отговорить. Куда вы пойдете! Вы же, вон, совсем ходить не можете!
Контроль не знал пощады. Управдомы прочесывали адреса, списки жильцов. Дабы обеспечить сбор «всех евреев в полном составе», это по-немецки, а по-русски «всех жидов», обыскивались школы, больницы, детские дома и дома престарелых. Явку контролировали немецкие и украинские патрули. Но управдом в доме № 11 по улице Энгельса был го-тов не заявлять на эту старуху, закрыть на нее глаза, и даже не потому, что так уж хотел спасти ее от смерти, нет, о смерти вообще никто не думал, или, точнее говоря, до смерти никто не додумывал, никто не домысливал происходящее до истинного конца, все покорно плелись за ходом событий. Сами посудите, ну куда этой старой карге с месте трогаться, пусть даже в Землю обетованную, когда она ходить не может? Не ходите, твердили соседи. Но Кажется Эстер заупрямилась насмерть.
Центр города уже много дней горел. Взрывы, повергавшие город в ужас, не прекращались. Дома взлетали на воздух со зловещей регулярностью. Сперва переполненное людьми здание главной комендатуры, потом кинотеатр во время сеанса, солдатский клуб, склад боеприпасов. Конца этому не было. Дома, заминированные отступающей Красной армией, взрывались по радиосигналу. Всего несколько дней – и Крещатик лежал в руинах. В центре пожары полыхали вовсю. Немцы, поначалу расположившиеся в городе почти мирно, сперва растерялись, а затем, все больше впадая в панику от такого, тогда еще неведомого способа партизанской войны, начали лютовать. Логическим следствием этого, судя по всему, и стал приказ «всем жидам» или «всем евреям в полном составе», это была якобы акция возмездия виновникам, как будто они не были виновны заранее и приговорены давно, словно этот приказ был отдан спонтанно, а не осуществлял неизбежное в давно установленной неумолимой последовательности. Но ни о чем таком, равно как и о том, что творится в городе всего в полукилометре от ее дома, Кажется Эстер понятия не имела.
Даже булочная напротив, на углу Энгельса и Меринговской, как докладывали ей соседи, постоянно открыта. С тротуара три ступеньки вниз. Взрывов не слышала? Гари не почувствовала? Отблесков пламени не видела?
ВСЕ так ВСЕ, сказала она себе, словно это дело чести. И пошла вниз. Вокруг все оцепенело. Как именно она спускалась, об этом история умалчивает. Хотя нет. Скорее всего, соседи помогли, а как иначе?
