В Берлине была темная ночь, в Ок-Ридже еще белый день, когда гугл начал выдавать мне сведения о докладах, датах выступлений, имеющихся в продаже книгах, а также интервью с Мирой на сайте oakridge.com от 5 мая 2009, была уже совсем поздняя ночь, когда я написала e-mail журналистке, что брала это интервью, в шалой надежде с ее помощью выйти на связь с Миррой, господи, лишь бы только она была жива, у меня ведь сегодня день рождения, но это сегодня только здесь, в Берлине, а там, в Ок-Ридже, это еще вчера, два часа назад у меня еще не было никакой Миры, и вдруг мне тут же приходит ответ, хотя мне-то казалось, что свое письмо с обозначенной темой Mira Kimmelman – my relative[33] я еще даже отправить не успела, а та журналистка была взволнована не меньше моего, ведь мое письмо о давно прошедших временах она получила с завтрашней датой, и пообещала мне, что с этим письмом от родных, как она его назвала, она немедленно, сейчас же пойдет к Мире, у которой нет компьютера. Ок-Ридж, Ок-Ридж, повторяла я крик ночной птицы, первый в мире атомный реактор был построен там. В 1943-м, когда в Восточной Европе начали ликвидировать гетто, город Ок-Ридж только-только возник, это был закрытый поселок, основанный для осуществления Манхэттенского проекта. На веб-портале Ок-Риджской национальной лаборатории до сих пор значится: «Основана для создания атомной бомбы, положившей конец Второй мировой войне». Ок-Ридж, спаситель человечества.
Пытаясь понять внутренние связи и побудительные мотивы нашей семейной истории, я часами читала про атомный реактор в Ок-Ридже и, пока я думала, что возле реактора нельзя жить, наткнулась на дату. Графитовый реактор в Ок-Ридже был запущен в эксплуатацию 4 ноября 1943 года. Мы эту дату в школе проходили, в этот день началась битва за освобождение Киева, моего родного города. Сталин хотел, чтобы советские войска парадным маршем прошли через Киев 7 ноября, в годовщину Октябрьской революции, а наши учителя хотели, чтобы мы эту дату помнили. Вот я и помнила, а сейчас думала об этом и ждала весточку от Миры.
Наутро ответ от нее, напечатанный все той же журналистской, уже был в моей электронной почте. Мира радовалась как ребенок. Она никак не ожидала, что у нее еще объявятся родственники, да еще в такой дали, но чем меньше у тебя остается родни, тем она ближе. Она задавала вопросы о нашей семье, обо мне, рекомендовала мне обе своих книжки, особенно «Life Beyond the Holocaust»
