– Чего так?
– Ваша сожительница на мою честь покушалась! – с негодованием произнес Дмитрич. – Причем два раза за ночь!
У нас непроизвольно открылись рты, а Клавдия хлопнула себя руками по бокам и захохотала. Тут баба Вера открыла глаза и недружелюбно ответила:
– Полно врать, Дмитрич! Ну перепутала я палаты сослепу. А ты такой сухой, что тебя из-под одеяла и не видно вовсе, я и улеглась.
Дмитрич перешел на фальцет, выплескивая перед нами свое негодование:
– Шмякнулась на меня среди ночи со всей дури, а весу-то в ней, как в моей корове Зорьке! Я чуть Богу душу не отдал без покаяния! Особенно второй раз страшно было: я решил, что это уже осознанная диверсия!
Мы с Клавдией, забыв о приличиях, валялись по кроватям, держась за животы от смеха, глухая баба Маня тихонько хихикала, желая присоединиться к веселью, и даже баба Нюра не удержалась от улыбки.
– Да ничего не осознанная! – рассердилась баба Вера. – Просто я на ночь приняла мочегонное, которое утром выпить забыла. Вижу худо, ну двери и перепутала. А кровать у него стоит у той же стены, что и у меня, – пояснила она нам, пытаясь перекричать Клавдиин хохот.
Дмитрич махнул рукой и хотел было уйти, но тут в палату вошла санитарка, привлеченная небывалой жизнерадостностью пациентов. Дмитрич, указуя на бабу Веру, сердито произнес:
– Наталья, ради Бога, выдай ей горшок, не то я до выписки не доживу. А ты писай в горшок, клюшка слепая, да не шастай по ночам! – сверкнул он глазами на бабу Веру и ушел, хлопнув дверью.
Баба Вера, желая, видимо, оставить последнее слово за собой, в сердцах плюнула вслед гостю со словами:
– Тьфу на тебя, старый греховодник!
Дождавшись, когда стихнет гомерический хохот в палате, она сурово, как всегда, вопросила санитарку, утирающую выступившие от смеха слезы:
– Наталья, мы сегодня завтрикать будем аль нет?
Наталья сделала подобострастное лицо, втянула живот, приложила ладонь к косынке, пристукнула потрепанными тапками и отрапортовала:
– А как же, госпожа генеральша! Война войной, а обед по расписанию!
И, скомандовав себе «Кру-гом! Шагом марш!», отправилась на пищеблок за кашей.
Екатерина Никитина
Про спортзал
После сытного ужина, когда Владимир расположился на отдых от трудов и забот, жена торжественно внесла в зал напольные весы и поставила их перед диваном. Владимир, смотревший футбол, намека постарался не заметить. Тогда жена вздохнула и переместилась левее, грудью аккуратно закрыв благоверному экран.
– Ну Наташ, – воззвал к ее совести Владимир, – грудь-то твою я уже видел, а этот матч первый раз смотрю…
