– Ага, – подтвердил Владик. – Казашка. А дед хохол.
Подумал и зачем-то добавил:
– А другая бабка, с папкиной стороны, была немкой. Дед ее, то есть муж, – русский… А дальше уже все пошли писаться русскими.
Владислав внешне пошел в свою бабку-казашку: темноволосый, скуластый, с прищуренными глазами. Но более русского по характеру, повадкам – короче, ментальностью своей – чем он, я не знал. Впрочем, я никогда не задумывался о его национальности, как и он, полагаю, о моей. У нас был общий двор, общая компания, общие игры, а больше нам ничего и не нужно было. И когда наша семья переехала в город, мне очень не хватало той нашей развеселой компании, и в первую очередь Владислава, с которым мы крепко дружили до пятого класса.
– Однажды мои родители на несколько дней уехали в соседнюю область – там был свадебный той у родственников с казахской стороны, – прикурив новую сигарету, продолжил между тем свой рассказ мой взрослый уже друг детства. – Дело было в сентябре, учебный год уже начался, так что дома остались я и бабушка Магрипа, которой поручили присматривать за мной.
И вот я в первый же день заигрался у нас во дворе с пацанами – ты уже в городе жил – и забыл, что надо идти на ужин.
А бабушка – раз вышла на балкон, раз молча махнула мне рукой, чтобы я шел, два махнула. Я ноль внимания. И тогда бабуля как гаркнет на весь двор:
«Блядик, иди кушить домой! Кушить стынет! Бля-я-ядик, домо-о-ой!»
Боже ты мой, ты бы слышал, как ржали пацаны, когда поняли, кого это зовут домой, – я ведь помчался в подъезд как ошпаренный, лишь бы бабушка замолчала! И как мне пришлось биться потом с некоторыми из этих пацанов, чтобы они перестали называть меня Блядиком! Все три дня, пока не было родителей, я на ужин был как штык. Да и после старался не опаздывать, потому как родаки, раскусив ситуацию, посылали на балкон звать меня со двора именно бабулю…
Отсмеявшись, я приобнял Владислава за плечи:
– Ну что, дорогой мой…
– Только попробуй передразнить мою незабвенную бабушку, убью! – тут же перебил меня друг детства.
– …Дорогой мой Владислав, пошли за стол! – продолжил я. – У меня родился тост: за наших милых бабушек.
– Это можно, – облегченно вздохнул Владик. – Пошли!
– Слушай, а она не пробовала тебя называть не укороченным, а полным именем? – невинно спросил я, когда мы выпили еще по граммулечке.
– Это как? Блядислябом, что ли? – обиженно переспросил Владик. Первым под стол пополз я…
