На самом же деле причина была куда проще и прозичней.
И все дело было в том, что император считал необходимым для восстановления разрушенного прежними гражданскими войнами Римского государства реставрировать древнюю религию, которая объеденила бы его поданых.
Заметьте, объеденила бы, а не разъеденила. Вполне понятно и то, что главным препятствием на этом пути правитель видел Христианскую Церковь.
Несмотря на все свои симпатии к христианам, имперские интересы Диоклетиан ставил превыше всего, а потому и решил нанести удар по Церкви.
Надо полагать, что так поступил бы на его месте любой правитель, заботившийся о внутренней целостности империи.
И никакие пожары здесь не причем, поскольку удар был тщательно подготовлен.
Диоклетиан заранее обезопасил себя от возможных силовых акций со стороны христиан.
Именно поэтому за четыре года до издания эдикта против христиан, в 299 году, Диоклетиан повелел принести жертвы римским божествам всем придворным, а затем также всем воинам и чиновникам, что по существу дела обозначало чистку двора, армии и государственного аппарата от стойких христиан.
В результате этой меры в окружении Диоклетиана должны были остаться лишь падшие христиане, хотя в действительности и это было не совсем так.
Вероятно, существовали разнообразные способы уклониться от жертвоприношений идолам и остаться на службе.
Об этом говорят случаи репрессий христианских воинов, чиновников и придворных, имевшие место уже после издания эдикта против христиан.
Прямые гонения начались в Никомидии с разрушения христианской церкви этого города.
23 февраля 303 года, в праздник, посвященный богу пределов, префект Никомидии в сопровождении нескольких чиновников и вооруженного отряда вошел в церковь.
Префект приказал предать ее разрушению, а священные книги — сжечь.
При исполнении этого распоряжения евхаристические сосуды и иные святыни были поруганы, расхищены или уничтожены.
На следующий день был оглашен императорский эдикт против христиан.
Текст эдикта не сохранился, но о содержании его известно из сочинения Лактанция „О смерти гонителей“ и из „Церковной истории“ Евсевия Кесарийского.
„Накануне праздника Страстей Господних, — сообщали они, — повсюду был развешан императорский указ, повелевший разрушать церкви до основания, а Писание сжигать и объявлявший людей, державшихся христианства, лишенными почетных должностей; домашняя прислуга лишалась свободы“.
Понятно, что при этом уничтожались не только священные книги, а все вообще сочинения христианские.
