К дому Божию святой Николай питал особую сильную любовь, проводил там иногда целые дни и ночи в чтении божественных книг и молитвах.
В своей юности святой Николай достиг такого успеха в добродетельной жизни, что его не беспокоили никакие свойственные этом возрасту греховные страсти: казалось, это был не юноша, а старец, отрешившийся от всего земного и всецело посвятивший себя на служение Богу.
Очень скоро благочестивая жизнь юного Николая стала известной всем жителям Патары.
Епископом в городе в то время был дядя Николая, также Николай.
Заметив, что племянник его выделяется добродетелями и строгой подвижнической жизнью, и, прозревая в нем великого Угодника Божия, епископ попросил родителей Николая отдать его на служение Господу.
Впрочем, уговаривать их было не надо, так как они, как мы помним, сами дали обет посвятить жизнь сына Богу, если тот дарует его им.
И, конечно, они с радостью согласились.
Приняв юношу под свое покровительство, дядя-архиерей посвятил его сразу в пресвитеры, как называлось название второй степени священства в христианстве.
Но в то же самое время Николай прошел и начальные степени церковного служения, прежде чем удостоился священства, хотя и неизвестно, как он служил Богу в звании чтеца и даже диакона.
При совершении над Николаем таинства священства, епископ, исполненный Духа Святого, пророчески предсказал народу великое будущее Угодника Божия:
— Я вижу новое солнце, восходящее над концами земли, которое явится утешением для всех печальных. Блаженно то стадо, которое удостоится иметь такого пастыря! Хорошо он будет пасти души заблудших, питая их на пажитях благочестия, и всем находящимся в бедах явится теплым помощником…
Очень скоро пророческое возвещение дяди-епископа стало оправдываться в жизни его племянника.
Приняв сан священника, святой Николай стал вести еще более строгую подвижническую жизнь.
Беспрерывное бодрствование, пост и молитва приближали его к бесплотным духам, так что всем казалось, что это уже не человек, а ангел во плоти.
По глубокому смирению святой Николай свои духовные подвиги по-прежнему совершал наедине, всячески стараясь не выставлять их напоказ другим.
Но слишком велики были заложенные в него силы, чтобы он не стали достоянием многих.
Именно поэтому добродетельная жизнь Николая не должна была остаться вещью в себе и должна была служить обращению других на путь истины и на благо Святой Церкви.
Поэтому все и случилось так, как и должно было случиться.
