Володя увидел торчащий из снега деревянный столбик-репер.
— Тут? — спросил он, указывая на него.
— Тут. — Осинцев не умел мрачнеть, он только перестал улыбаться. — Здесь вскрыли. Почти десять метров. А теперь заново бурим…
— Отступили на пять метров, — уточнил Мокшин.
— Отступили… — проворчал Назар. — А должны были прослеживать пласт дальше. Вон туда, за двести метров, должны были переезжать, — махнул он рукой в глубь леса.
— Да. Двойную работу приходится делать, — посочувствовал Володя. — Жалко?
— Как не жалко! Столько труда положили. Здесь же карст. Сам понимаешь. То и дело аварии.
— Месяц работы, — констатировал Мокшин.
— Во! Месяц дармовой работы! Давай, Володька, бери наш участок. Наведем порядок!
— Это уж как прикажут.
— А ты попросись. Что у тебя, языка нет? — Осинцев ничуть не смущался присутствия Мокшина, за которым был закреплен участок.
— Видно будет, — уклончиво ответил Володя, испытывая неловкость за своего квартиранта, обиженно поджавшего губы.
— Ладно. Потом поговорим.
Вечером Возняков информировал Володю об истории поисков месторождения. Они сидели в геологическом отделе вчетвером. Мокшин чертил проектные разрезы для новых скважин, за угловым столом рылся в бумагах следователь Стародубцев. Он поговорил сегодня с Возняковым запросто, без обычной подозрительности. Начальник партии был поэтому в хорошем настроении и с увлечением рассказывал молодому геологу о своих мытарствах.
— Куски боксита были обнаружены в речных отложениях несколько лет назад. Найденными образцами заинтересовались, но поиски были начаты только в сороковом году. Провели мы детальную геологическую съемку местности и тоже нашли в русле реки обломки диаспорового боксита. Дело очевидное — где-то в пойме реки есть выход пласта на поверхность. Знаком с обломочно-речным методом поисков? — спросил Возняков Володю.
— Знаком.
— Во! — весело продолжал Возняков, размахивая длинными костлявыми руками. — Согласно классическим принципам этого метода мы и поползли вдоль реки. Вверх по течению. Ваша Студянка — река быстрая. Сумасшедшая речка! Растащила обломки боксита по руслу на добрые десять километров. И причем обломки одиночные, редкие. Всю осень мы на этой проклятой Студянке плюхались. Накупались досыта. Все по рваной цепочке обломков шли вверх. Стали к Заречью подходить — чувствуем — цель близка. Куски боксита стали встречаться чаще, стали менее окатанными, прямо-таки настоящие обломки, совсем не похожие на гальку. Ага! — думаем, есть! За селом обломков боксита уже не оказалось. Все облазали — нет! Значит, выход где-то в районе села. Давай прикидывать, где он. Искали, искали— не нашли. Давай теоретически прикидывать. Местность гористая, лесная, значит, где-то можно найти обнажение. Опять давай искать.
