Операция продолжается | страница 25

— В самое бюрократическое место.

— Кость задета? Ходить можете?

— Задета чуть-чуть, но к выписке готов. Хоть сейчас!

— Так. Что ж… Придется, товарищ лейтенант, поработать в тылу.

— В тылу? — Огнищев озадаченно сморщил лицо. — Это почему же?

— Так ведь и в тылу кому-то воевать надо.

— Ага… — В голосе молодого человека зазвучала обида. — Это что? Я для войны рожей не вышел, да?

— Почему же…

— А как же. Все после ранения снова на фронт, а я не подхожу. Так что ли?

— Поймите, лейтенант. Кому-то надо работать и здесь.

— В тылу… Не-е… — Огнищев, как капризный ребенок, замотал круглой головой. — Я в тыл не могу. Нет! Ребята там, а я здесь… Не могу. Вот в следующий раз на поправку привезут — тогда пожалуйста. Тогда — я согласен.

«И это говорит фронтовик. Человек, побывавший в окружении. Святая простота! Ребенок. Абсолютный ребенок! — окончательно огорчился Новгородский. — Ну куда я с ним! Это дитя все дело провалит!» — А вслух сказал сурово:

— Придется подчиниться, лейтенант.

— Что ж, прикажут — подчинюсь, — добродушно ухмыльнулся Огнищев. — Только ведь я все равно сбегу. И на что я вам нужен? Мало ли геологов. У меня и опыта никакого нет. Можно сказать — ни дня не работал.

«Нет, у него, кажется, есть характер!» — ободрился Новгородский. А Огнищев, по-своему оценив задумчивость капитана, с воодушевлением продолжал:

— Вас же самих на смех поднимут, если меня возьмете. У меня ведь физиономистика — во! — Он поводил ладонью перед лицом. — Смехота сплошная. Ребята на фронте все удивлялись: отчего я в комики не пошел, в артисты.

— Главное не в наружности, а вот тут! — Новгородский постучал себя по груди. — В содержании — главное.

— Оно, конечно, так… — мягким баском проворчал Огнищев. — Только я к вам не пойду. Мне с фронта ребята пачками письма шлют. Все назад в полк ждут. Даже командир полка написал. Велел сообщить, где буду, чтоб меня затребовать можно было.

Новгородский не усомнился в его словах. Этот мальчик мог быть любимцем у фронтовиков. Капитан и сам поймал себя на мысли, что ему очень нравится этот большой ребенок с ясным, безоблачным взглядом. Заставив себя быть строгим, он, однако, безапелляционно сказал:

— Итак, решено. Придется, товарищ лейтенант, на время остаться в тылу.

— Вот-те и дела… — скис Огнищев.

КРУТОЙ ПОВОРОТ

Володя Огнищев ехал домой со смешанным чувством. В жизни произошел неожиданный поворот. Все смешалось. К радости от предстоящей встречи с родителями и родным селом примешивалась тревога. Что-то сложное, путанное было в этой тревоге.