Разговор с лейтенантом Огнищевым происходил в кабинете комиссара госпиталя. Молоденький лейтенант стеснялся. Новгородскому то и дело казалось, что перед ним сидит обычный школяр-мальчишка, ожидающий выволочку за очередную проказу.
У Огнищева была на редкость простодушная физиономия. На ней сама природа устроила все так, чтобы подчеркнуть это простодушие. Румяный, круглолицый, с пухлыми девичьими губами, над которыми весело топорщился широкий, усыпанный веснушками курносый нос, Огнищев глядел на капитана синими доверчивыми глазами, и недоумение так и лучилось из всех пор его добродушного лица.
Новгородскому даже совестно стало, что он должен был поручить этому мальчику-воину сложное и рискованное задание. Но выбора не было. Огнищев был уроженцем Заречья и такой удачи капитан упустить не мог. И притом физиономия… Эта простецкая вывеска могла обезоружить самого подозрительного черта. Новгородский с первого взгляда понял, что ему в руки дался бесценный клад. Вот к этакой-то наружности, да добрый бы, твердый характер! Но характера у Огнищева, к великому огорчению капитана, не оказалось. «Вывеска» воистину оказалась зеркалом души.
— Вы кончили Свердловский горный институт?
— Да, с грехом пополам…
— Это почему же?
— Напортачил в дипломном проекте малость. Пришлось переделывать.
— Так. Когда кончили?
— Нынче летом.
— И успели на фронт?
— А как же… Все пошли добровольцами, а я что — рыжий?
Новгородский посмотрел на белесые, срыжа вихры лейтенанта и с трудом подавил улыбку.
— Кем же вы служили?
— Командиром взвода в инженерно-строительном батальоне.
— Ага. Укрепления возводили.
— Да нет. Попросту драпали. На правах пехоты. От Могилева до Брянска. Там нашему батальону и конец пришел.
— Что, был уничтожен?
— Да нет. Постепенно усох до полуроты. Потом расформировали.
— Куда же вас направили?
— Толкнули в артиллерию. При штабе полка болтался. Потом в артиллерийскую разведку сбежал.
— Зачем же?
— У них рации.
— Ну и что?
— Как что! Рации надо кому-то ремонтировать… Да и радистов не хватало…
«Никакого самолюбия» — огорченно подумал Новгородский.
— Вы разбираетесь в радиоаппаратуре? Умеете работать ключом?
— До войны в радиоклуб похаживал. Получалось…
Новгородский ободрился. «Очень кстати».
— И с шифровальным делом знакомы?
— Нет. Не знаком.
— Где же вас ранило?
— Да уже под Ливнами, когда из брянского котла вырвались.
— И куда?
Огнищев сконфузился, ткнул пальцем на ягодицу. Новгородский только сейчас заметил, что молодой лейтенант сидит на краешке стула.
