— Обязательно идти? — спросила Вика. — Громилы повылазили как раз из пятой секции.
— Так это когда было? — громко и весело сказал Ромка. — Десять лет прошло.
— Хватит орать, — шикнул на него Олег. — От таких новостей любого удар хватит, а Репс нам живой нужен. В принципе, хорошо бы с ним сейчас поговорить, пока не поздно. Не нравится мне этот маятник — десять лет коту под хвост. Что скажешь, командир?
— Ну, так, давайте вернемся, — хмуро ответил Антон.
— Нет уж, — возразил Тимофей. — Ромка прав, прошло десять лет, всё изменилось. Предлагаете уйти, ничего не узнав? Как хотите, а я лично за то, чтобы продолжить осмотр. Кто со мной?
— Я, — ответила Аня.
— И я, — сказала Вика.
— Я тоже, — поддержал её Ромка.
— Большинство за, — произнес Антон и посмотрел на Олега.
— Ну, так, пошли, — сказал Олег…
Пятая секция была темна, в ней припахивало скотиной, под ногами, как в хлеве, похрустывала и причавкивала черная трухлявая солома. Вдоль стен стояли высокие, из толстых прутьев пустые вольеры.
Кто-то в дальнем тёмном углу заворочался и тяжело вздохнул. Тут уж все включили фонари, вооружились бластерами и, крадучись, на полусогнутых, двинулись на звук.
В дальнем вольере сидел на жирной попе волосатый громила и смотрел на приближающихся людей. Это был детеныш, и глаза у него не отливали кровью, а были вполне добродушными. Ему было скучно. Он встал на задние лапы, и заскулил. Он был голоден. Его хныканье оглушило.
— Что-то не так, — сказал Тимофей, прислушиваясь.
Откуда-то издалека донесся помаленьку нарастающий гул, пол под ногами завибрировал, детеныш заскулил, потом завыл в полный голос.
Никогда еще Антон так не бегал. Уж до чего Олег был длинноног и тренирован, но Антон и его обогнал.
— В камеру к Репсу, — хрипло выкрикнул Олег.
Оно и понятно, сзади уже стопудово топали и натужно, с храпом, дышали взбесившиеся громилы. Больше некому. До дверей не добежать, конечно же к Репсу.
Антон, торопясь, набрал код, пропустил всех в камеру и успел забежать прежде, чем в неё врезалось ближайшее разъяренное животное. Но за секунду до этого успел зафиксировать в памяти то, что не сразу поддалось пониманию.
То, что нападавшие состояли из громил и конных серых было далеко не самым главным. Этого как бы следовало ожидать. Главное, что сзади стада, бешено крутясь и рассыпая искры, мчалось широкое и высокое веретено, этакая роторная молотилка, которая безжалостно перемалывала в труху отставших.
