— Может, где-нибудь поблизости? Посмотри в соседних помещениях.
— Нигде нет. Исчез, растворился.
Вот искорки слились в электрический разряд, сопровождаемый характерным потрескиванием, будто рвется тонкая ткань.
— Их что же — шибануло током? — спросил Олег.
— Именно шибануло, — сказал «Архимед». — И сразу насмерть, сразу всех. Теперь к Шеолу так просто не подойдешь.
— Гуда? — уточнил Олег.
— Гуда, — согласился «Архимед». — Предупредите рабочих, что в этих секторах работать опасно. Я бы вообще свернул работы до полного обследования. Непонятно, где высоковольтный источник питания. Я, например, не вижу.
Олег связался по рации с бригадиром, передал указание об опасных секторах…
К концу дня демонтаж на «Хаосе» был в основном завершен. Ценное оборудование и вооружение хранились теперь в ангаре, мебель и консервы были перевезены на отдельный склад (не выбрасывать же добро), предметы роскоши и ценности взяты на ответственное хранение. Теперь «Хаос» был пуст, как консервная банка, если не считать изолированных от доступа Шеола и реактора, и уже не представлял из себя какой-либо угрозы.
Следующим утром его наводнили комитетчики и спецы по электрике, которые высоковольтный источник питания не нашли, но сделали вывод, что тот находится в непонятной громоздкой приставке к реактору, то есть в Шеоле…
По всему выходило, что Шеол был дистанционно запущен Гудой с единственной целью — остановить смертников. Куда при этом девался Гловер, было непонятно. Это выяснилось через два дня после описываемых событий, когда Антону из Китая вдруг пришла посылка. В смысле, пришла не сама, а вечером её принес посыльный. Анюта в это время принимала душ.
Посыльный был крепкий квадратный мужчина в надвинутой на глаза бейсболке. Смугл, неделю не брит, одет аккуратно, слегка освежен одеколоном. Было в нем что-то неуловимо знакомое.
— Вам посылка, — пробормотал он с акцентом.
Догадка пришла внезапно.
— Гловер? — сказал Антон. — Так вы живы?
Гловер приподнял бейсболку, подмигнул и расплылся в белозубой улыбке.
— Никому ни слова, командир, — сказал он. — Мы теперь в одной лодке.
После чего протянул Антону картонную всю в наклейках коробку, шагнул в открывшийся перед ним лифт и уехал вниз.
Это, конечно же, был Гловер, но Гловер посветлевший, видоизмененный, встретишь — не узнаешь. Что — опять Гуда? А кто же еще?
— Кто это был? — спросила из душа Анюта. Она уже закончила мыться и, накинув халатик, причесывалась перед зеркалом.
