Когда Кесарев вошел в номер, сидевший за роскошно накрытым столом полноватый мужчина лет сорока трех — сорока пяти в отлично смотревшемся на нем двубортном костюме поднялся ему навстречу.
— Добрый вечер, Анатолий Николаевич! — протянул он крупную руку, поросшую редкими рыжими волосами и слегка побитую веснушками. — Прошу к столу!
— Здравствуйте, Игорь Аркадьевич! — ответил крепким рукопожатием Бес.
Когда было выпито по паре рюмок коньяка, Смоленский перешел к делу.
Очень толково, без лишней лирики и эмоций, Игорь Аркадьевич рассказал о положении дел в их картеле, о своих далеко идущих планах и о том, как Хан тормозит дальнейшее развитие наркобизнеса.
— И если вас хоть как-то заинтересовал мой рассказ, — подвел он итог, — я позволю себе поделиться с вами кое-какими расчетами, или, как теперь говорят, маркетингом…
— Заинтересовал, Игорь Аркадьевич, — слегка наклонил голову Бес.
— Осуществив поставку дешевых продуктов на Памир, а это легко сделать под эгидой всяких там «помощей», мы будем получать сырья значительно больше. Ибо афганцы теперь уже не только продают опиум, но и меняют его на продовольствие. Оборудовав несколько подвижных лабораторий по переработке опиума, которые в горах никто и никогда не найдет, мы будем выходить на западноевропей-ские и американские рынки с готовой продукцией, что во много раз увеличит прибыль…
Смоленский налил себе сока и, отпив почти по-ловину вместительного фужера, продолжал:
— Таким образом мы отделаемся от ненужных нам людей, которых использует сейчас Хан в своих интересах! А потом… уберем конкурентов из Пакистана, Ирана и того же Афганистана.
— То есть, — усмехнулся Бес, — возьмем под контроль доставку товара из Золотого пояса…
— Именно так, Анатолий Николаевич, — согласился Смоленский, — и все возможности у нас для этого есть! При желании мы можем выйти на передовые позиции в Европе… Да и с Америкой мы могли бы работать без посредников…
Да, аппетиты у этого Смоленского были зверскими, а планы — наполеоновскими. И тем не менее Бес прекрасно понимал, что ничего нереального в них нет. Что, они не сомнут каких-нибудь италь-яшек и разных прочих шведов? Сомнут, и еще как сомнут!
— Скажу вам больше, Анатолий Николаевич, — продолжал Смоленский. — Если мы найдем сейчас понимание в Москве и решим все организационные вопросы, то Хан прекратит свое существование сразу же после нашего возвращения в Душанбе…
Он замолчал и вопросительно смотрел на Кесарева, который, надо заметить, весьма понравился ему. Игорь Аркадьевич всегда мечтал именно о таком компаньоне.
