Он заботился первым делом о возмужании человека. Ему не было нужды требовать от учеников личной преданности.
Он добивался преданности учеников их общей цели, перед которой все «ищущие Путь» и даже сам Учитель равны.
Поэтому и долг Учителя — быть столь же уважительным и преданным ученикам, насколько почтительны и преданы ему ученики.
И именно Конфуций первым стал учить других самым трудным, но и самым благородным способом — собственной жизнью.
— Расширять познания, — говорил он, — не хвастаясь перед другими, прилежно учиться, не чувствуя усталости, наставлять других, не зная разочарований, — это дается мне без труда.
Школа для Конфуция была не только свообразной отдушиной, но и той трибуной, с которой он говорил со всей Поднебесной.
Если в высшем свете он со временем все более замыкался в панцире официального этикета и холодной вежливости, с учениками он вел себя непринужденно.
Излишняя церемонность с ними могла повредить, если бы показалась кому-нибудь признаком недоверия, или превосходства.
Даже получив всеобщее признание, Конфуций не изменил своим привычкам молодых лет.
По-прежнему в его школе не было ни строгого распорядка, ни установленной программы обучения.
Ученики Конфуции жили по «свободному расписанию», и пока один читал книги, другой упражнялся в стрельбе из лука, а третьи — музицировали.
Учитель давал возможность каждому ученику говорить и действовать без принуждения, быть таким, каков он есть и сполна проявлять себя.
Иногда он брал лютню, и все замирали, с восхищением слушая лившиеся из самой души Учителя прекрасные звуки.
Чтобы задать ему вопрос, надо было должным образом подготовиться, поскольку это была большая ответственность.
Но в любом, даже самом жарком споре Конфуций никогда не навязывал своего мнения. Он воздействовал на учеников не приказом, а деликатно подсказывал, как им следует поступать.
— Когда благородный муж учит и воспитывает, — говорил он, — он ведет, но не тянет за собой, побуждает, но не заставляет, указывает путь, но позволяет ученику идти самому. Поскольку он ведет, а не тянет, он пребывает в согласии с учеником. Поскольку он побуждает, а не заставляет, учеба дается ученику легко. Поскольку он лишь открывает путь, он предоставляет ученику возможность размышлять. Согласие между учителем и учеником, легкость учения и возможность для ученика думать самому и составляют то, что зовется умелым наставничеством.
Как видно из этого изречения Конфуция, он не навязывал ученикам будущего рода занятий, хотя и хотел, чтобы они работали на государственных постах.
