Как понимал и то, что эта общая цель и давала возможность без общих и громких слов сначала ощутить, а потом и обрести взаимную близость на более высоком и качественном уровне сознания.
В любом своем ученике он видел, прежде всего, ближнего, входил в его пространство и впускал его в свое. Таким образом, шло не только совместное преображение, но обретение нового и более высокого понимания жизни.
И таким образом ученики Конфуция с его помощью и в то же время сами начинали постигать сокровенное желание высшего человека избавиться от всего надуманного и дойти до чистой простоты жизни.
И, конечно, Конфуций здесь являлся для них лучшим примером. Отказавшись от всех внешних, чаще всего надуманных и обманных ориентиров, он освобождался от всего того, что пыталось взвалить на него общество.
Освобождаясь от этого груза, он, преклоняясь перед древностью, возвращался к своей первозданной природе и одновременно обретал способность оставаться адекватным окружавшей его действительности.
Как учитель, Конфуций прекрасно понимал, что всякий, кто встает на путь познания, должен «вкушать горечь» и хорошенько помучиться. Поскольку покой сердца взращивается только благодаря великим испытаниям. И чем тяжелее испытание, тем незыблемее приходящий потом душевный покой.
И это тоже было в порядке вещей.
«Мудрый, — говорится в древнем даосском трактате „Гуань-цзы“, — не отличается от других в том, что он говорит, действует и мыслит. А в том, что мудрый не говорит, не действует и не мыслит, он отличается от других людей».
Иногда он опускался и до них, но чаще оставался верен себе. И не его беда, что ученик, которому он показал три угла, не мог найти четвертый.
Не беспокойся о том, что люди тебя не знают, но беспокойся о том, что ты не знаешь людей
Единственная настоящая ошибка — не исправлять своих прошлых ошибок
Истинный путь, или закон Бога, по которому дoлжно жить, не находится далеко от людей.
Если люди создают себе правила, законы, пути жизни, которые далеки от самых простых рассуждений их разума, то эти пути нельзя считать истинными
Более того, он навсегда терял интерес к такому ученику.
Ну а о том, почему Конфуций не все объяснял и всегда оставлял некоторую недосказанность, мы поговорим позже.
Праведный Путь для Конфуция — это сама жизнь, которая зарождается, созревает и приходит к завершению. И этот Великий Путь всего живого не имеет ни формы, ни «единственно правильного» образа, но доподлинно переживается в каждый момент времени.
