Гринго вынул бумажник, извлек десятифунтовую банкноту и положил ее возле выпивки.
— А я упоминал, что у него сегодня день рождения?
— Черт, ну это же меняет дело! Дай только закрыть бар, и я немедленно подойду. Так, стой… — Она огляделась с притворным удивлением. — Оказывается, мы не в баре с приватными танцами.
— Господи, милая! Только не обижайся, но ты именно то, что мы, ирландцы, называем «тяжелым случаем».
— Милый, я то, что все называют «тяжелым случаем». — Она улыбнулась, когда Гринго отмахнулся от сдачи. — Передай другу, что я сказала: «С днем рождения!»
— Он очень застенчивый, но в следующий раз я заставлю его подойти к бару, и ты сможешь поздравить сама.
— Застенчивый? А мы точно говорим о том здоровяке в углу?
Гринго повернулся, чтобы проследить за ее взглядом. Банни сидел на месте, но трое парней с соседнего столика теперь стояли вокруг него, угрожающе нависая.
— Похоже, он завел себе новых друзей.
— Да блин!
Гринго успел сделать всего два шага обратно к столу, когда толстяк треснул Банни по затылку пустой пивной бутылкой, после чего весь ад вырвался наружу…
— Акх-х-х-х-х-х-х…
Шелест открываемых жалюзи порвал саму ткань души Банни Макгэрри, а последовавший за ним поток солнечного света чуть не выжег ему глаза.
— На-хер-хоссподи-ты-сволочь-хгарр…
— Я тоже рад тебя видеть, боксер-алкоголик. Поднимайся. Вставай и пой.
Заставив себя приоткрыть один глаз, Банни разглядел Гринго, небрежно прислонившегося к подоконнику.
— А вот и он! Давай, подъем.
— Иди ты на хер. Сегодня суббота. У меня выходной.
— Уже нет. Нас вызвали.
— Бля, какого хрена…
Банни натянул подушку на голову в отчаянной попытке отгородиться от всего мира.
— Это только предположение, но, когда ночью ты вернулся домой, ты случайно не присел на свой запас спиртного «на всякий случай»?
Банни слегка приподнял подушку.
— Я?.. Возможно. Помнишь ту бутылку португальской дряни, которую я выиграл в конторской лотерее?
— Той самой дряни? — изумился Гринго. — Это же приз в виде шутки, если ты вдруг забыл.
— Что-то мне с нее не смешно.
Ощущение во рту Банни было такое, будто в него кто-то наблевал. Оставалось надеяться, что это был он сам.
Воспоминания возвращались к нему смутными, отрывочными образами. Он пил дома в одиночестве и в очередной раз смотрел кассету с фильмом «На несколько долларов больше». Золотая классика. Он решил, что если уж она не сможет его отвлечь, то не сможет ничто. Оказалось, что действительно ничто. Поэтому он попытался напиться и забыться.
