С этим криком он проснулся — в холодном поту, сердце бьется часто-часто, трудно дышать. Мелькнула спасительная мысль: «Может, я и взаправду больной?» Однако тут же исчезла, и вернулся к Димке вчерашний стыд. Он заворочался на кровати, уткнулся лицом в подушку и почувствовал, как снова заполыхали щеки и уши.
Сумрачно в комнате. Снег за окнами отражал слабый лунный свет, но этой белизны хватало, чтобы темень в помещении поредела и все, что внутри, можно было разглядеть: посредине длинный стол с табуретками, высокий — почти до потолка — глыбистый печной обогреватель, четыре кровати, рядом с ними тумбочки.
Спали ребята, не подозревая о терзаниях Димки Пирожкова, а случившегося с ним забыть он не может. Вроде ничего особенно не произошло, обычное явление: Димка промывал в керосине клапаны и соскабливал с них гарь, когда подошел Аверычев и сказал:
— Сходи на помощь дяде Мише. У него напарник приболел...
Безотказным был Димка Пирожков. Особенно слушался Аверычева. Уважал он его и побаивался. Ведь еле упросил взять в ремонтники. Тот долго не соглашался. Действительно, зачем ему был нужен пацан, у которого трудовой стаж исчислялся полутора годами, ну и ремесленное училище. И без него хватало специалистов в совхозе, на целину понаехало много народу, слесаря-асы попадались.
А Димка Пирожков все лето возил сено на волах — «крутил хвосты». Досталась ему пара дружная и смекалистая. Начинали они выкамаривать с самого утра, с запрягания. Всегда стояли рядышком, добродушно помаргивая и махая хвостами. Но лишь Димка протягивал руку к рогам, волы кидались в разные стороны — резвой трусцой по берегу озера, где обычно паслись. Димка бросался в погоню. Ох и намучился же он, пока не уразумел, что сначала нужно ловить черного с белыми пятнами. Схватил его за рог, и борьба прекращалась: вол покорно шел в ярмо, хотя перед этим он и убегал, и увертывался. Другой вол, рыжий, сразу останавливал свой бег, издали наблюдал, как запрягают напарника, и не спеша трусил к повозке, подставлял шею.
Дважды в день волы устраивали себе отдых. Где бы они ни находились, как бы Димка их ни стегал, все бесполезно. Лишь бы в тот момент была пустой сеновозка. Волы брали точное направление, и ничто не могло свернуть их с выбранного пути или остановить. Они мчались по степи к озеру, с ходу залетали в воду — всегда в одно и то же место, накрепко посадив сеновозку между многочисленных кочек. Волы ложились, и над водой торчали их довольные морды. Бей, дергай, тяни — без толку.
