— Куда посылаете?
— Где прорыв, туда и посылаем! — ответили им.
Поразмыслили, и в самом деле: мобилизовались-то на прорыв, какой может быть выбор? Где хуже, туда и ехать...
Не порадовали встречей на шахте. Не оказалось на складе ни спецовок, ни сапог. Отправились на работу кто в чем был.
Шахтеры стояли у спусковых клетей длинными очередями. Дошла, наконец, очередь до новичков.
Клацнула защелкой дверь.
— Пошел!
— Стой! — остановил рычажного шахтер, на непокрытой голове которого выделялась четкая, словно мазок кистью, полоса седых волос. — По мобилизации, что ли? — спросил он Молодцова. — Сапоги где?
— Нет, говорят, сапог.
— У кого это нет? Федюха! — крикнул шахтер стоявшему в конце очереди парню. — Мигом две пары сапог... Доставишь в нарядную. Ясно?
— Ясно, Федот Данилыч.
— Вот теперь пошел!
Клеть вздрогнула, чуть приподнялась и камнем ринулась вниз.
У Владимира от непривычки сжалось сердце. Кто-то крикнул ему в ухо:
— Держись, комсомолия!
Через несколько секунд клеть остановилась. Потянуло затхлостью.
Штольня была старая. Под ногами — лоснящаяся угольная грязь. По сторонам — гулкая частая капель. Лицо обволакивает липкой сыростью, трудно дышать, во рту — кисловатый привкус.
— Веселей шагай, молодежь! — поторапливают ребят шахтеры.
— Далеко до забоев-то?
— Дотопай сначала до нарядной.
— А до нее сколько?
— Верста с гаком. А гак — еще версты полторы!
Шли в прыгавших бликах света от шахтерских ламп. Из штреков доносилось стрекотание отбойных молотков.
Наконец дошли до нарядной — расширенного штрека с двумя сбитыми из горбылей длинными скамьями. В отгороженной каморке — десятник. Через узкое оконце шахтеры брали у десятника наряды, расписывались в конторской книге за инвентарь, разбирали лопаты, отбойные молотки, расходились по забоям.
Подошли к оконцу Владимир и Михаил.
— Новенькие? — десятник пометил что-то в табеле, крикнул: — Губачев, забирай к себе!
— У меня что — всеобуч? — недовольно отозвался рыжеватый дюжий парень.
— Бери, бери, — строго повторил десятник, — самого-то учили? Не готовеньким пришел! Да и нет у меня откатчиков, один в забое будешь? — Подмигнул ребятам: — На язык скрипуч, но дело знает. Дуйте к нему!
Подошли ребята к Губачеву. Тот оглядел их с головы до ног, сплюнул сквозь зубы:
— Вы бы еще в лакировках пожаловали!
— Будут сапоги, — повернулся к Губачеву Федот Данилович. — Федор принесет.
— Принес уже, — послышалось из глубины штрека.
Парень поставил перед Владимиром и Михаилом две пары стоптанных, но крепких еще, задубевших от грязи и угольной пыли сапог.
