— Сказочки, значит?
— Должны же дети знать литературу своей страны, — мягко ответила Ольга Федоровна.
Она и посоветовала ребятам делать макеты, и те не на шутку увлеклись. Лепили из глины фигурки, предметы обихода, раскрашивали их; просиживали целыми вечерами. И вдруг — выговор учительнице:
— Не тем занимаете детей. Хотят мастерить — пусть делают грабли, вилы. Пролетарскому государству не фантазеры нужны, а труженики.
— Человек без фантазии — птица без крыльев, — возразила Ольга Федоровна.
— Труд породил человека, а не фантазии! — резко оборвал ее инспектор.
На большой перемене ребята, как всегда, играли во дворе. Володя скрутил из травы тощий жгутик, прилепил его еловой смолой к верхней губе и, подражая инспектору, стал произносить речь:
— Конец — сказкам! Даешь грабли и вилы!..
Через раскрытое окно инспектор все видел и слышал. Побагровев, хлопнул калиткой, ушел.
Ольга Федоровна подозвала Володю, покачала головой:
— Надо знать, дорогой, меру. Твою выходку могут приписать нашему дурному влиянию.
Опасения Ольги Федоровны оправдались: инспектор сообщил о «старорежимных методах воспитания детей в прозоровской школе» не только в Наробраз, но и в райком комсомола.
Через два дня в школу пришли двое парней, попросили разыскать Молодцова. Володя сразу узнал в них комсомольский патруль, первое, не совсем солидное знакомство с которым произошло у сельской кооперации.
— Ну, пионер, — обратился к Володе старший из парней, — рассказывай!
— О чем?
— Как сказочки пропагандируете, инспекторов высмеиваете...
— В «Интернационале» как поется? «Весь мир насилья мы разрушим...» А вы за старье цепляетесь, — вступил в разговор второй парень.
Володя, опустив голову, молчал.
Положение спасла Ольга Федоровна:
— Володя, конечно, вел себя несдержанно. Но ведь и рушить-то надо мир насилья, а не все подряд...
Она пригласила комсомольцев в учительскую и долго с ними разговаривала.
Ушли парни смущенные, молча.
Близились холода, а у Костика не было пальто. Володя выпросил у матери старую отцовскую телогрейку, но вата в ней скомкалась, выносилась. Не богаты теплыми вещами были и другие семьи Батрацких выселок. Предприимчивый Михаил Почаев сообразил: «В питомнике дрессируют собак в ватных стеганках, в таких, что не прокусить овчарке. Полы, рукава до земли — целая шуба. Может, выделят подшефным одну из списанных».
Договориться со взрослыми, что-то достать Михаил умел — унаследовал, видно, хозяйственную жилку от отца. Михаила и послали на переговоры с инструктором Солдатовым.
