— Завьялова куда-то перевели, — сообщил Алешка.
И Стахов понял, что это не так, и ему стало до слез жалко того незнакомого малыша, который звал в бреду на помощь людей и не находил их. Сам не зная почему, выйдя от Алешки, он справился о Завьялове в регистратуре. «Умер», — сказала регистраторша, привычно не глядя спрашивающему в лицо.
— Пап, я тебя спрашиваю, что ты сейчас делаешь? — повторил вопрос Алешка.
— Ты понимаешь, так закопался... Николай- то, царь, крепкий орешек...
— История, — понимающе сказал Алешка.
— Ну да... Чем глубже копаешь, тем интереснее. Думаю все-таки лететь в Агадуй.
Алешка, слушал, посасывая карандаш. Стахов застал его рисующим. Теперь заглянул в альбом. Там совсем еще по-детски стреляли танки, выбрасывая из орудий хвостатые метелки, бежали какие-то уродцы, мало похожие на людей, дымились крестики сбитых самолетов.
Стахов удивился тому, что они как две капли воды были похожи на его рисунки, которые он рисовал в таком же возрасте, что и Алешка.
— Ты все еще в отпуске? — спросил Алешка.
— Да, в творческом. Но предупредили, что должен выйти на работу. Вероятно, придется из университета уйти...
— Ну и правильно, — сказал решительно Алешка. — Будешь заниматься творчеством. — Потом задумался и сказал: — А все же жаль!
— Почему?
— Я думал, ты станешь, как дед, главным. Большой начальник! И подхалимчиков много!
Он рассмеялся, переводя все в шутку, но Стахов заметил: Алешку в сказанном что-то волнует.
Антонина всегда была против его стремления уйти на творческую работу.
— Серьезному исследователю нужен твердый оклад и коллектив, — любила повторять изречение отца.
— А мама почему-то плачет, — сказал Алешка.
И Стахов посетовал на Антонину, что не может окоротить себя, привлекая сына к происходящему между ними. Он все еще верил, что их разрыв не тронет Алешку.
— Новая квартира нравится? — спросил сын, стараясь заговорить о чем-то другом.
— Да.
— Ты сидишь на даче?
— Нет. Переехал в пансионат «Елочки», это недалеко от дачи.
— Почему?
— Много уходит времени попусту, обед приготовить... — Стахов свой отъезд с дачи даже себе старался объяснить этими причинами.
— Долго будешь там?
— Долго.
— А Новый год?..
— Под Новый год улечу в Агадуй...
— Жаль, — сказал Алешка и вздохнул. — Пап, — переходя на шепот, потянулся к уху Стахова, — а пап? Бабушка Вовкина за него тысячу с шофера взяла. Целую тысячу... Она к нему приходила... Конфет приперла целую сумку. Они теперь богатые.
